Вражеский стрелок снова дал очередь, но тут застрочила другая пушка, и Раиса уловила краем глаза огненный шар в небе: это рванул бензобак одного из «юнкерсов». Пилот пытался выровнять свой дымящий бомбардировщик, но самолет сорвался в штопор, и все было кончено.
– Есть! Попала! – завизжала Инна, впервые сбившая немца.
– Поздравляю. Всего пятнадцать осталось.
– Обнадежили, Раиса Ивановна.
Трудно было поверить, что с начала боя прошли считанные секунды. Долго они не протянут: боезапас кончится, не говоря уже о горючем. Скоро им с Инной придется уходить, но несколько выстрелов в запасе у них еще есть.
Раиса заложила крутой вираж к очередному «юнкерсу», слишком медленно набиравшему высоту. Нервы натянулись, и ею управлял скорее инстинкт, чем разум. Она нажала на спуск, не успев как следует навести прицел, но успешно продырявила немцу мотор и крылья и поняла, что ему конец.
Под восторженные поздравления Инны Раиса наметила себе новую цель, благо недостатка в них не было. Оба истребителя находились в плотном окружении, но боевой азарт не оставлял места страху.
Еще немного, и «юнкерсы», снизившись на пятьсот метров против прежнего, попытались восстановить строй. Эх, посадить бы их всех, вот было бы здорово! Но нет, они уже уходили вбок.
Из брюха головной машины посыпались бомбы, все остальные сделали то же самое. Бомбы падали на пустой лес, никому не причиняя вреда: истребители добились желаемого.
Избавившись от лишнего груза, «юнкерсы» в ускоренном темпе повернули обратно на запад. Сегодня они никого уже не убьют.
– Домой, Инна, – сказала Раиса.
– Есть.
– Уже трех сбила, Степанова. Еще два, и ты ас.
– Трудно было промахнуться, только выбирай, – поскромничала сияющая Раиса. Инна, которой засчитали первого немца, слегка закатила глаза: посадив свой «Як», она первым делом кинулась обнимать ведущую. Два «юнкерса» сбили, а сами целы! Что еще нужно для счастья?
Гриднев, их молодой командир, просматривал машинописную сводку.
– Они летели на станцию, где грузился в эшелон батальон пехоты. Вы много жизней спасли.
Еще того лучше. Может, там и Давидка был? В следующем письме Раиса ему похвастается.
– Служим Советскому Союзу!
– Молодцы, девушки. Можете идти.
И они побежали к себе в мужских, больших не по мерке комбинезонах.
В блиндаже их было около десяти, и он, если прищуриться, мог показаться почти уютным: железные кровати, шерстяные одеяла, беленые стены. Летом у них стояли букеты полевых цветов в банках, но без солнца цветы быстро вяли. За год постоянных переездов девушки привыкли ко всему: крысам, насекомым, бомбежкам. Не замечать всего этого и любоваться цветами учишься быстро, иначе с ума сойдешь.
Случалось, что и сходили.
Второе по порядку преимущество летчика (первое – это сами полеты) заключалось в улучшенном пайке и сравнительно неплохих жилищных условиях. Раиса с Инной придвинули стулья к печке и чокнулись боевыми ста граммами.
– За победу, – по традиции произнесла Инна.
– За самолеты, – от всей души добавила Раиса.
В обед – густой мясной суп с хлебом – она ожидала поздравлений от других летчиц. Шутка ли – еще двух собьет и ас! Вышло, однако, немного иначе.
Катя с Тамарой, вбежавшие с яркого света и едва не свалившие стол, затарахтели наперебой:
– Ни за что не угадаете!
– Нам радист только что сказал!
Раиса уронила хлеб в миску.
– Что? Немцы отступают?
– Ага, жди! – фыркнула Катя, а Тамара добавила:
– Лиля сегодня сбила двух фрицев! Теперь у нее пять, она ас!
Лиля Литвяк. Красавица Лиля, никогда не совершающая ошибок. Даже после многих месяцев жизни в землянках эта маленькая крашеная блондиночка выглядела как американская кинозвезда. Все удивлялись, как она может водить «Як» с ее-то росточком, но она летала лучше их всех. Раиса и та признавала это, хотя и не вслух.
Она нарисовала лилию на носу своего истребителя, и все восхищались этим.
– Двух, говорите, сбила?
– Ну да! Свидетели есть. Правда, здорово?
Да, это было здорово. Раиса улыбнулась и выпила за Лилю. Девушки обедали и гадали, вернутся ли еще холода или же весна пришла окончательно. О том, когда кончится и кончится ли вообще идущая уже два года война, не говорили. Недавно советские войска отбили Воронеж, где и базировался их полк, – уже большое дело.
Но Инна хорошо знала свою подругу.
– Ты весь день хмуришься, – сказала она, когда они вечером мыли посуду у блиндажа. На аэродроме соблюдалось полное затемнение, чтобы немецкие разведчики не засекли его с воздуха. – Все заметили.