Агата услышала шум открывающегося замка и быстро взглянула на входную дверь. Её опасения подтвердились — в коридоре мелькнул красный плащ.
— И давайте посмотрим, к чему это нас приведёт!
Девушка завершила трансляцию и, довольная собой, откинулась на спинку кресла. Шах и мат, Тамара, шах и мат! Наверняка уже через пару часов у неё будет куча комментариев! Ей бы самой точно захотелось повлиять на то, куда переедет жить, хотя бы временно, другой человек. Значит, и подписчикам захочется того же!
Агата встала и зашагала по комнате. Предвкушение повышенного внимания со стороны подписчиков охватило её. А что, если этот план действительно удастся? Ведь потом можно пойти и дальше — предложить выбрать район страны, город, дом, затем познакомить подписчиков с соседями. Девушка бросилась к блокноту с оранжевыми подсолнухами и начала быстро записывать в нём идеи. На мысли о соседях она остановилась. Какие соседи? Что-то она уже размечалась. Людей из своих планов пока лучше было исключить. Но пару мыслей нужно будет заранее обсудить с Антоном, чтобы это не влетело ей потом в копеечку.
Уже почти отложив потёртый блокнот и ручку, девушка не удержалась и снова открыла его на последней странице. Там был отражён план достижения её главной цели и отмечены проценты его реализации. Сверху странички красовалась цифра — миллион, обведённая оранжевым маркером. Далее на всю страничку шли клеточки, в которых было написано «+500». Треть из них была уже закрашена.
А чем чёрт не шутит? Может, уже и следующую клеточку пришла пора закрасить? Агата открыла свою страничку, но нет — с прошлого раза подписчиков почти не прибавилось. Девушка посмотрела за окно — и точно, светило солнце, так редко встречающееся в этом городе. Наверное, люди в такую хорошую погоду гуляли, а не сидели в сети, поэтому никто пока не посмотрел её пост. Просто успех не приходит так быстро, но он обязательно придёт.
Мысли девушки прервал голос матери. Как оказалось, она жевала бутерброд, облокотившись о дверной косяк.
— Ну и куда же ты от меня уедешь теперь? В Париж или, может быть, сразу в Лондон? Зачем мелочиться? Поезжай в королевский дворец!
— Отстань! — махнула рукой в её сторону девушка. — Как ты только успела всё услышать? Ты же только пришла! И откуда ты взяла хлеб? Я же весь выкинула, чтобы он перед глазами не маячил.
— Так я же знала, что ты его выкинешь! — женщина покрутила в руке бутерброд. — Поэтому и купила ещё.
— Хлеб с сыром, а ещё и с маслом — это так вредно, мам! — Агата устало опустилась в кресло.
— Зато очень вкусно! Мне худеть-то не надо, и изводить себя, как тебе, не надо. Так что ем что хочу и радуюсь. И тебе рекомендую.
— Ох, мама! — вздохнула девушка. — Вот тебе бы всего-то на пару килограммов похудеть, и ты бы просто другим человеком стала! Ты не поверишь, как сильно это меняет и фигуру, и лицо. Ну или не худеть, а просто… Давай я тебя всё же на массаж запишу?
— Знаю я твои массажи! Ты, небось, потом запрёшь меня в этом массажном кабинете на неделю и не дашь выйти, пока я не соглашусь покраситься и надеть правильную одежду, да?
— Мама, ну я же не говорю о кардинальных изменениях! Просто…
— Просто, — перебила её мама, — расскажи мне о твоих грядущих кардинальных изменениях. Ты работу нормальную когда найдёшь, а? Молчишь? Вот и меня не трогай. И денег мне не забудь дать.
Женщина развернулась и вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Агата закрыла лицо руками. Родная мать ставит палки в колёса! Нет бы помогать, ведь её все хотят увидеть! Неужели ей сложно? Как здорово было бы выступать вместе, поделиться мамой с миром!
Девушка начала придумывать текст поста, в котором она бы объявила, что прислушалась к пожеланиям её дорогих подписчиков, и скоро состоится её первый сторис с мамой. Она могла бы собрать вопросы, которые они хотели бы ей задать, а потом они вместе выбирали бы ей платье. Можно было бы даже по такому памятному случаю купить новые очки в модной оправе, такие, под слоновую кость или двойные — снаружи чёрные, а внутри белые, как у мамы Тамары. А потом…
— Ты чай будешь пить, или будущие блогеры-тысячники чая не пьют? — раздался с кухни голос мамы, прерываемый позвякиванием посуды.