Хороший вопрос. Но меня так просто не проймешь. Я усмехаюсь.
— Можете. Но почему посреди ночи?
— Потому что бары не работают по утрам, дорогая моя Ари. — Мэри-Линетт сплетает на груди руки и дергает уголками губ, будто спрашивая: ну, и что теперь ты скажешь?
Недоуменно хмурюсь.
— Бары?
— Да. Бары.
— Но…
— Какая разница, куда ходили мы, Ари. — Норин порывисто стягивает с ног туфли. Не знаю почему, но мне становится не по себе. Я неожиданно понимаю, что действительно не должна была убегать из дома посреди ночи, чтобы подловить тетушек на том, что вполне может являться плодом моего воображения. — Мы приехали, а тебя нет.
— Я гуляла с друзьями.
— С какими друзьями?
— С братьями Нортон. — Пожимаю плечами и решаю сыграть недотрогу. Что ж, никто не говорил, что будет просто. Но и признаваться я не собираюсь. — С Мэттом и Хэрри.
— Ты гуляла по Астерии с двумя мальчиками?
— Парнями.
— С парнями, — исправляется Норин и устало глядит на Мэри-Линетт, — ну, теперь нам гораздо легче, правда, Мэри?
— Не знала, что вы ездите по барам.
— А я не знала, что ты сбегаешь из дома.
— Я не сбегала. Я просто решила прогуляться.
— Нельзя просто прогуливаться ночью, Ари.
— Может, я буду делать то, что хочу, как считаете? — Раздраженно стискиваю зубы. Я и не думала ссориться, но сейчас завожусь. — Что еще запрещается?
— Запрещается все, что подвергает твою жизнь какому-либо риску.
— Но я ничего такого не сделала! — Кроме того, что уехала из города, бродила по лесу и уносила ноги от бешеного волка, койота или Бог знает кого.
— Сделала. Ты ушла без разрешения.
— Моя мама умерла. У кого мне его спрашивать?
— Ари! — Восклицает Мэри-Линетт, а Норин растеряно застывает. Она смотрит мне в глаза и не шевелится, будто бы я заморозила ее страшным заклинанием; молчит, но в этом ее молчании гораздо больше смысла, чем в целой огненной тираде.
Неожиданно я понимаю, что перешла черту. Сказала полную глупость.
Мне становится стыдно. Поджимаю губы и устало протираю ладонями лицо.
— Простите, я не хотела. — Виновато выпрямляюсь. — Правда, я не подумала.
— Впредь думай. — Отрезает Норин и становится самой собой. Спокойной. Холодной. Она вытирает тыльной стороной ладони помаду и бросает на половицы туфли. Собирается уйти, но прежде поворачивается и смотрит на меня. — Никогда больше так не делай.
Я ничего не отвечаю. Сжимаю в кулаки пальцы и слежу за тем, как тетя поднимается по лестнице на второй этаж. Мне так стыдно, что кожа вспыхивает. Что на меня нашло?
— Ты в порядке? — На выдохе спрашивает Мэри-Линетт. Она выглядит уставшей.
Я поправляю волосы и киваю.
— Да. — Киваю вновь. — Все в норме.
— Ты, правда, была с братьями Нортон?
— Правда.
— Они хорошие ребята.
— А вы? — Я переминаюсь с ноги на ногу и стискиваю в пальцах ремень сумки.
— Что мы?
— Вы были в баре?
Тетя Мэри вымученно улыбается и наклоняется, подперев дверной косяк.
— А где мы еще могли быть, Ари? Что ты себе навыдумывала?
— Я волновалась.
— Норин целый день была на иголках… Я решила вытащить ее в бар, отдохнуть. Здесь нас особо не любят. Мы поехали в Дилос. Уже через несколько минут она взбунтовалась.
— Кто бы сомневался. — Я искренне усмехаюсь.
— Ну, попробовать стоило. — Подыгрывает Мэри-Линетт и пожимает плечами. — Меня из бара не вытащишь, а она сразу домой захотела. Вот мы и вернулись.
— А меня нет.
— А тебя нет.
— Но я в порядке. Правда! Я просто прошлась с ребятами, и все.
— И где вы гуляли?
— Ну, везде. — Я нелепо взмахиваю руками. — До школы, по площади.
Мэри медленно кивает. Вздыхает и выключает свет в смежной комнате.
— У тебя листья. В волосах. — Она приближается ко мне, невесело улыбаясь, а я вновь стыдливо корчусь. Черт возьми. Неужели и, правда, подловили? — Просто спрашивай.
— О чем?
— Обо всем, Ари. Ты хочешь о чем-то спросить?
Я растерянно стискиваю зубы, а Мэри-Линетт смотрит на меня так пристально, что я чувствую себя прозрачной. Господи. Такое ощущение, будто она видит меня насквозь.
— Есть что-то, что тебя волнует?
У Мэри поразительные глаза. Гипнотизирующие. Но я умудряюсь ответить.
— Нет.
— Ты уверена?
— Да, серьезно. — Делаю шаг вперед и выдавливаю улыбку. — Меня ничего не волнует.
— Ну, как скажешь. — Мэри выравнивает туфли сестры и усмехается. — Если ты хотела прогуляться, нужно было только сказать.