– Прекрасно. – Кричтон полистал свой настольный календарь. – Совещание директоров состоится завтра утром. Я представлю ваши предложения на рассмотрение.
– Буду ждать результатов.
– А если руководство "Аполло" не согласится с вашими требованиями?
– Тогда я передам документы прессе.
– Вы – юрист, представляющий корпорацию "Аполло". Вы давали обещание сохранять лояльность по отношению к "Аполло". С вашей стороны обнародовать эти документы по меньшей мере неэтично.
– Меня это мало волнует. Если совет директоров не согласится на мои условия, я разошлю копии документов во все газеты Юго-Запада.
– Уверен, у вас ничего не выйдет.
– Со своей стороны, могу заверить, что вас арестуют. По вине корпорации погиб человек.
Кричтон принужденно засмеялся.
– Этого никогда не будет.
– Вы правда хотите попробовать?
Какое-то время двое мужчин, стоявшие лицом к лицу на шикарном ковре кабинета Кричтона, вели молчаливую дуэль взглядами.
– Неужели вы совершенно лишены чувства приличия? – наконец произнес Кричтон. – Или хотя бы элементарной лояльности?
– По отношению к вам? Совершенно.
– Вас пригласили на высокооплачиваемую должность в "Аполло"...
– Мне платили не за молчание.
По лицу Кричтона пробежала легкая усмешка.
– Вы до сих пор не поняли, почему именно вас пригласили работать в "Аполло", не так ли?
Бен вскинул голову:
– Что вы имеете в виду? Я получил предложение работать в юридическом отделе корпорации как профессиональный независимый юрист.
Кричтон покачал головой.
– Да вы просто дурак, самодовольный дурак. Надеюсь, вы поверили не всем комплиментам, которые я тут расточал вам?
– Честно говоря, я... не мог понять, что это означает.
– Мы пригласили вас, Кинкейд, потому что вы однажды представляли Нельсонов в суде. Нам нужна была какая-нибудь зацепка, чтобы ослабить позицию Нельсонов в деле против "Аполло". Мы нашли записи того процесса, где вы выступали адвокатом Нельсонов, и выяснили, что по крайней мере один из наших истцов страдал психическим расстройством. Во всяком случае, об этом шла речь на том процессе... Это уже козырь, на который можно делать ставку, добиваясь отклонения иска. У нас появилась реальная возможность нападения: Нельсоны неуравновешенные люди, параноики, у них мания преследования и их иск – плод больного воображения.
– Надеюсь, вы не думали, что я предоставлю в ваше распоряжение какие-либо записи частного характера против Нельсонов?
– Нет, я не рассчитывал на это. Хотя тогда и не знал, что с вами каши не сваришь. Но первое, что мы сделали после того, как Говард Гэмел пригласил вас в "Аполло", – просмотрели все ваши папки и компьютерную информацию.
Бен стукнул себя по лбу:
– Теперь я понял, почему ваше отношение ко мне резко изменилось после завершения дела.
– А вы думали, я все время буду облизывать вас? Поверьте, мне это не доставляло удовольствия. Но вы были нужны нам. По крайней мере, мы так полагали. Конечно, ваша тупая вера в справедливость оказалась для нас неожиданностью, как, впрочем, и то, что вы сами, без привлечения информации частного порядка, сможете выиграть для нас дело Нельсонов. Вам даже не понадобились медицинские свидетельства. Вы сделали все гораздо проще и эффективнее.
Впрочем, не важно, главное, что результат нас устраивал. Но как только дело было завершено, я отдал вас Гарри. Картер большой мастак вышибать неугодных нам людей ко всем чертям.
– Вы отвратительны, Кричтон. И хуже всего то, что вы – совершенный образец всей этой системы.
Кричтон присвистнул.
– Красиво загнули!
– Я позвоню вам завтра после совещания директоров. И учтите, звонить я буду из редакции газеты "Мир Тулсы".
– Буду ждать затаив дыхание.
– Можете считать, что я подал в отставку. – Бен повернулся и направился к двери.
– Прекрасно. Конечно, мы выплатим вам зарплату за две недели.
– Не трудитесь, – уже выходя, бросил Бен.
Глава 54
– Сержант Томлинсон, рад представить вам моих друзей – Бена Кинкейда и Кристину Маккол, – сказал Майк.
Бен протянул руку человеку, лежавшему перед ними на больничной кровати. Изо рта и носа у Томлинсона все еще торчали разные трубки, почти половина его тела была закована в гипс, а под глазами красовались черные круги. Однако цвет лица приобрел уже нормальный оттенок, и сержант выглядел вполне бодрым.
– Рад познакомиться, – искренне произнес Томлинсон.
– Хочу поздравить вас с тем, как вы провели расследование. Проделанная вами работа в конечном итоге имела решающее значение в этом деле, – сказал Бен, – вы проявили себя как многообещающий следователь. – Бен повернулся к Морелли. – Не правда ли, Майк?
– А? О да. Я уверен.
– Это мне нужно поздравлять вас, – возразил Томлинсон. – Я же понимаю, что вам удалось сделать то, чего я не смог, – остановить убийцу.
– Вы тогда не смогли одолеть преступника, но спасли жизнь девочке, – сказал Бен, а про себя подумал, что Томлинсону удалось продлить жизнь Трикси на три дня.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Кристина.
– Немного лучше, – ответил Томлинсон. – Еще кое-где побаливает, конечно. Например, ноги, когда я пытаюсь ими шевелить. Но если вы встретите здесь мою жену, – не говорите ей об этом. Она будет волноваться.
– Я видел вашу дочку, – сказал Бен. – Девочка у вас умница. Кто ею занимается?
– О, Кэтлин – просто чудо. Правда, ей все время хочется потрогать все эти трубочки с различными приспособлениями.
Но доктора не разрешают.
– Могу себе представить. Ну что ж, Майк. – Бен снова повернулся к Морелли. – Ты хотел что-то сказать сержанту Томлинсону?
Томлинсон тоже посмотрел на лейтенанта.
– Что? – промямлил Майк. – А... да... в общем, я хотел сказать... что вы поступили правильно, Томлинсон.
– О! Спасибо, сэр.
– Не во всем, конечно, но в целом правильно. Вы проявили большое мужество.
– И это говорите мне вы?
– Да.
– О! – В глазах Томлинсона заблестели слезы. – Благодарю вас.
Майк повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.
– Да. Еще одно. Я буду ходатайствовать о переводе вас в следователи отдела по расследованию убийств.
– Вы... – Глаза Томлинсона округлились. Счастливая улыбка осветила его лицо. – Спасибо, сэр. Большое спасибо. Огромное спасибо. Я постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.
Обещаю. Еще раз большое спасибо.
Майк улыбнулся:
– Не стоит благодарности. Вы заслужили это. Кстати, если вам станет скучно, можете переписываться с Бадди – это парень, который прятал Трикси. Он лежит неподалеку от вас. Мы нашли его в помещении склада на Одиннадцатой улице. У него очень серьезные повреждения, большая потеря крови, но я думаю, он выкарабкается.
– Это здорово, – произнес Томлинсон. – Я так рад, что еще кому-то удалось пройти через все это и остаться в живых.
Да, подумал Бен. Именно что кому-то.
– Не горюйте по поводу своих ран, Томлинсон. Если бы Филдера не остановили, он убил бы всех, кто был в списке клуба "Детский сад". Вы спасли жизнь очень многим. Правда, Бен?
Бен отошел от кровати и, остановившись у окна, смотрел, как солнце медленно клонится к горизонту.
Майк заметил в руке Бена что-то блестящее. Это было золотое сердце, расколотое пополам, со слезой в центре.
Майк и Кристина обменялись выразительными взглядами.
Если бы можно было что-нибудь изменить... Повернуть время вспять... Но, увы, исправить уже ничего нельзя...
В палату, толкая перед собой больничное кресло на колесах, вошла медсестра.
– Для кого это? – спросил Майк.
– Для вас, – строго сказала медсестра.
– Подождите...
– Не спорьте, Майк. – Кристина подтолкнула его к креслу. – Вы не прошли обследования после того, как Филдер пытался удушить вас. Нужно провериться, возможно, у вас есть какие-то серьезные повреждения.