— Теперь ты заплатишь за все неприятности, которые мне причинила. — сказала Югао с мстительным удовлетворением в голосе.
Глава 31
— Я думал, что мы идем к дому, — сказал сыщик Марумэ, когда он, Фукида и Сано взбирались по лесистому склону всю ночь. — Но я чувствую, будто мы уже на полпути к небу.
Сано споткнулся о камень и еле устоял на ногах.
— Мы, должно быть, сбились с курса.
Он услышал вдали звуки передвижения собственного войска, которое ушло куда-то вправо. Надо свернуть в эту сторону.
Они шли извилистым путем через склон, обходя ветви, которые цеплялись за их доспехи. Вскоре деревья расступились. Бледный лунный свет освещал поляну. Сано и его люди остановились у ее края, у границы усадьбы. Сады спускались тремя террасами к дому; в лунном свете мерцал пруд на фоне декоративных деревьев, цветников, кустарников и небольших, декоративных зданий. Пронзительно стрекотали насекомые. Над высокой травой парил негустой беловатый туман. Внизу сада распространились крыши верхнего яруса особняка. Сано услышал скрытые движения в саду и сквозь темноту увидел зеленые вспышки свет луны, отражался от шлемов и мечей его воинов.
Собрав своих людей, Сано начал спускаться по верхней террасе. Тени деревьев их скрывали. Выпавшая холодная роса на траве намочила его сандалии и носки. Согнувшись он следил за нечеткими фигурами своих солдат, наступавших на следующую покатую террасу. Ночь была тихой, за исключением ветра, жужжания насекомых, воя волков, шелеста травы и листвы, а также хруста веток и сухих листьев под ногами. Но, когда Сано, Марумэ и Фукида подобрались к павильону с покатой загнутой крышей, тишину разорвал хриплый крик.
Они инстинктивно присели рядом с павильоном.
— Что это было? — прошептал Марумэ.
Еще один крик, передающий страшные мучения, ударил по нервам Сано. Затем крики стали следовать один за другим почти без перерыва. Все говорило, что войска охватила паника. Солдаты бежали в разные стороны, позабыв об осторожности. Бесчисленные крики все больше тревожили Сано. Он, Фукида и Марумэ продвинулись вниз по склону к нижней террасе, где вспыхивали стычки под листвой и крики продолжались. Рядом с прудом, кто-то лежал и стонал. Сано присел рядом с ним и заглянул в лицо под шлемом.
Это был капитан Накаи. Его глаза были круглые от ужаса, а рот открыт. Его лицо выглядело мертвенно бледно.
— Что случилось? — спросил Сано.
— Он подкрался ко мне и схватил меня, — сказал Накаи между вздохами. — Кажется, он сломал мне спину.
Ужас охватил Сано, когда он обратился к Марумэ и Фукиде, которые присели рядом с ним.
— Кобори нас обнаружил. Он преследует и нападает на наших солдат.
Сано услышал новые крики, которые были быстро замолкли, как бы на половине, и он понял, что в отличие от Накаи, несколько его других солдат не пережили встречи с призраком.
Накаи тяжело покачал головой, но остальная часть его лежала неподвижно.
— Я не могу пошевелиться! — в ужасе воскликнул он. — Я парализован!
Сано почувствовал жалость к горю Накаи, воина, который сумел одолеть в бою убиты сорок восемь самураев и был сражен в один миг. Сано простил Накаи его грубость и чрезмерные амбиции. Накаи служил ему лучше, чем большинство самураев, которые служили своим хозяевам. Накаи привел его к цели и был сражен выполняя свой долг. Возле них, солдаты закричали:
— Вон он! — Взять его!
Они мчались взад-вперед, лязгая мечами. Ужасные крики раздавались все чаще и чаще. Сано понял, что хотя он, наконец, нашел Призрака, но его миссия была на грани провала. Он отошел от Накаи, встал и закричал:
— Прекратить панику! Собраться в команды!
Он знал, что делал Кобори: рассредоточивал противников, заманивал их по отдельности в тень и убивал их.
— Окружите место! — кричал Сано. — Кобори в ловушке!
Комната была абсолютно пустая, мебель и татами до лета из нее убрали. Пыль покрывала деревянный пол. В пустой нише висела паутина украшенная мертвыми насекомыми. Рейко опустился на колени в углу, дрожа от шокирующей смерти Тамы. Холодная и липкая кровь девушки просочилась сквозь одежду и окрасила ее кожу. С каждым вдохом она вдыхала ее сырой, металлический запах, от которого ее подташнивало. Горькое чувство вины терзало ее.
Югао стояла над Рейко, держа нож перед лицом, его лезвие почти касаясь губ Рейко. Нож, ее руки, и одежда были в крови, в ее глазах горело безумие. Свет от фонаря мелькал на ее лице, будто оживляя его нервной дрожью.