— Эджима как-то смяк в седле. Он упал с лошади. Наши лошади переехали его. К тому времени, когда мы остановились и спешились, он был мертв.
Это соответствовало истории, рассказанной зрителями.
— Вы не заметили, может его что-то ударило его, прежде чем он смяк? Что-то вроде камня или пули?
Всадники покачали головами.
— А вы сами случайно не ударили Эджиму?
Они колебались, поглядывая друг на друга с растерянным видом.
— Пойдем. Я ведь знаю, что скачки — жесткий спорт.
Он подошел к стойке и взял в руку хлыст с железной ручкой.
— Я также знаю, что лошади не единственные чувствуют на себе тяжесть ударов этой штукой. Теперь рассказывайте.
— Хорошо. Я ударил его, — сказал капитан неохотно.
— Я тоже, — сказал лейтенант. — Но мы просто пытались притормозить его.
— Да и били мы его совсем не сильно. Он ударил меня намного больнее, — капитан осторожно дотронулся до своего лица, правая половина которого распухла.
— Скачки действительно жесткие соревнования, но мы никогда не нарочно не калечим друг друга, — сказал лейтенант. — Это кодекс чести на ипподроме.
Другие мужчины кивнули, объединившись против предполагаемого обвинения Сано.
— Кроме того, он был нашим другом. У нас же не было никаких причин убивать его.
— Хотя я могу поспорить, что таких людей хватает, — сказал капитан.
Сано поблагодарил всадников за помощь. Когда он и Марумэ отошли от конюшни, Марумэ сказал:
— Я думаю, что они говорят правду. Вы верите им?
— В настоящее время, — сказал Сано, оставляя за собой право изменить суждение, если появятся новые доказательства. — Капитан был прав, когда он намекнул, что Эджима был хорошим кандидатом на убийство.
— Потому что он был одним из высших должностных лиц у господина Мацудайра?
— Не только это, — сказал Сано. — Его должность сделала его мишенью. Он возглавлял организацию, которая шпионит за людьми.
Никто не был застрахован от мэцукэ, особенно в этот опасный политический момент, когда самые безобидные слова или поступки человека могли быть использованы как доказательство нелояльности к правителю Мацудайре и послужить основанием для изгнания или даже казни.
— Если Эджима был убит, — заметил Сано, — убийца мог быть связан с кем-то уничтоженным в результате расследования мэцукэ.
Сано припомнил, что Эджима получал нездоровое наслаждение от своей грязной работы. Погубив людей он, возможно, вызвал гнев их родственников и друзей.
— Дело о человеке с большим количеством врагов, — сказал Марумэ.
— Но мотив не обязательно означает, наличие убийства, — Сано напомнил им обоим.
— Во всяком случае, не тогда, когда нет веских доказательств.
Он сопротивлялся собственному предчувствию, что Эджима стал жертвой злоумышленников: ведь даже самурайский инстинкт был подвержен влиянию личных пристрастий.
— Прежде, чем мы пойдем дальше, мы должны завершить опрос всех свидетелей.
Он посмотрел на дорожку, где детектив Фукида все еще была занят со зрителями, потом на солдат расположенных вдоль стен и в башнях.
— Еще более важно, мы должны определить точную причину смерти господина Эджима.
Это было то, что Сано, несмотря на весь его прошлый опыт и обретенную власть, не мог сделать сам. Сфера расследования смерти чиновника такого уровня простиралась далеко за ипподром, на котором он умер, помимо людей, присутствующих на месте происшествия, она также включала врагов Эджима и князя Мацудайра. Это означало необходимость поиска сотен потенциальных свидетелей и подозреваемых. Сано понял, что, помимо Марумэ и Фукиды, ему нужны другие помощники, причем такие, кому он мог абсолютно доверять.
— Сходи за Хирата-сан, — сказал он Марумэ. — Скажи ему, чтобы встретился со мной здесь, прямо сейчас.
Глава 4
Хирата сидел за столом в кабинете, который когда-то был кабинетом Сано, внутри дома, что также перешел к нему. В комнате находились десять человек из сыскного корпуса, в которых входило сто человек. Когда-то Хирата руководил ими под руководством Сано, теперь же он был здесь главным.
— Добрый вечер, сесакан сама, — произнесли хором сыщики, опускаясь на колени, Хирата поклонился в ответ.
— Что вы можете сообщить? — спросил Хирата.
Самураи начали докладывать о ходе расследования различных дел, ведение которых он поручил им: хищения оружия из арсенала замка Эдо; поиск повстанческих групп, подозреваемых в заговоре с целью свержения господина Мацудайра. Сложная политическая обстановка породила множество преступлений, которыми был вынужден заниматься Благороднейший следователь сегуна по расследованию событий, ситуаций и людей. Слушая доклады, Хирата старался не обращать внимания на боль от глубокой все еще незажившей раны в бедре. Он старался никогда внешне не показывать свои страдания. Но Хирате невозможно было скрыть, что после ранения, которое едва не стоило ему жизни, он сильно похудел и ослаб. Он не мог отрицать, что заплатит высокую цену за то высокое положение, которое сейчас занимал.