Приблизившись к поселению, Рейко услышала из лачуг смех и хриплые голоса. Изгои, в основном мужчины, слонялись вокруг костров, на которых жарили соленую рыбу на прогорклом жире. Пятеро мужчин подскочили к Рейко и ее сопровождению. Они были одеты в короткие рваные кимоно и обтягивающие штаны, в руках у них были дубинки, а за поясами кинжалы. У них были грязные лохматые волосы, а в кожу их злобных враждебных лиц въелась грязь.
— Чего вам здесь надо? — спросил один из мужчин охранников Рейко. Его руки были покрыты бандитскими татуировками. Он и его спутники преградили им путь.
— Привет, — вежливо сказал старший эскорта Рейко. Это был лейтенант Асакай, жесткий молодой самурай, который бы в обычной обстановке, приказал бы этим головорезам отойти в сторону и, если бы это было необходимо, рассеял бы их силой. Но Рейко приказала ему и другим быть сдержанными.
— Моя госпожа желает поговорить здесь с некоторыми людьми.
Татуированный человек нахмурился.
— Ясное дело, но здесь я — Его Превосходительство сегун. Вы, самураи, приезжаете сюда, чтобы поднять руку на нас, хинин. Вы думаете, вы можете убить нас только потому, что закон позволяет вам это.
Рейко поняла, что это должна быть общая проблема для изгоев.
— Но, не сегодня.
Он и его люди обнажили кинжалы. Другие изгои вышли из палаток, размахивая палками и кольями.
— Валите отсюда.
— Погоди. — Лейтенант Асакай поднял руки в жесте умиротворения, в то время как его товарищи сгруппировались вокруг Рейко.
— Мы здесь не для того, чтобы вас обижать. Мы просто хотим поговорить.
Он держался спокойно, но, хотя он и его товарищи были опытными бойцами, а группа изгоев состояла из неквалифицированных головорезов, они были в явном меньшинстве. Рейко ощутила укол страха. Она участвовала в боях раньше и больше не хотела этого.
— Я сказал, валите отсюда.
Татуированный лидер говорил с наглым видом человека, который зол на весь мир и которому нечего терять.
— Вали, или умри.
Другие изгои вторили ему с диким, восторженным ревом. Они не стали ждать, когда Рейко и ее охранники уйдут, а быстро их окружили. Лезвия смотрели на Рейко; искаженные злобой лица, горевшие жаждой боя, смотрели на охранников. Заскрипел металл обнаженных телохранителями мечей. Люди со свалки и поселения поспешили посмотреть предстоящую схватку. Смятение заполнило Рейко, потому что ее расследование только началось, а уже она оказалась в беде. Тут раздался громкий, авторитетный голос:
— Что здесь происходит?
Изгои повернулись на звук. Их круг разредился, Рейко увидела мужчину, а затем двух других, которые шагали к ней. Старшему было около сорока лет, у него было неприветливое лицо, но с правильными чертами, которые оттенялись щетиной усов; в поднятом кулаке он держал копье. Его кимоно, штаны и кольчуга имели такой же внешний вид, как и грязная одежда других изгоев, но были сделаны из шелка. Его волосы были зачесаны и смазаны в аккуратный пучок. У него была благородная походка самураев, хотя его темя не было выбрито, и он не носил меча. Его люди напоминали других изгоев, они были из простолюдинов. Он остановился и критическим взглядом оглядел толпу.
— Мы просто пытаемся избавиться от этих нарушителей, прежде чем они создадут нам неприятности, — сказал татуированный бандит.
Человек с подозрением изучал сопровождение Рейко.
— Я — Канаи Джугаемон, староста этой деревни.
Каждый человек в обществе имел свой статус, каждый район имел назначенное должностное лицо, даже поселение хинин. Двойное имя Канаи означало, что выходец из касты воинов.
— Кто вы?
Лейтенант Асакай пробормотал Рейко:
— Наверное, нам лучше говорить правду.
Рейко не видела какого-то другого выбора.
— Я дочь судьи, — сказала она. Но, по крайней мере, она могла скрыть свою связь с канцлером Сано.
— Меня зовут Рейко. Мы здесь, потому что мой отец попросил меня, кое-что выяснить в деле об убийства семьи женщины по имени Югао.
Староста посмотрел на нее и как будто был удивлен, что она говорила за себя, а также тем, что она сказала. Он сделал знак изгоями опустить оружие и те подчинились. Когда Рейко задавалась вопросом, как самурай стал их лидером, он спросил:
— Ваш ли отец судья Уэда?
— Да, — осторожно сказала Рейко, потому что услышала недоверие в его голосе.