На подобных историях строились сюжеты многих пьес театра Кабуки. Двойные самоубийства пар влюбленных были популярны среди представителей разных сословий.
Рейко сказала:
— Но, как же вы…
— Еще живы, — продолжил Канаи.
— Когда мы упали в реку, она утонула почти сразу. Она отказалась от своей жизни легко. Но я, — он вздохнул. — Это было, как будто мое тело обладало собственной волей и не хотело умирать. Когда течение отнесло нас в сторону, я изо всех сил держался за связывающую нас веревку, но она развязалась. Я поплыл к доку. Там меня нашел полицейский. Ее тело выловили внизу по течению на следующий день, а я был осужден на изгнание.
Это было стандартное наказание для лиц, переживших подобное самоубийство.
Когда Рейко еще раз оглядела его мрачную фигуру и поняла, что Канаи все еще оплакивает свою возлюбленную.
— Мне очень жаль. Может быть, если я поговорю о вас с моим отцом, он простит вас.
— Спасибо, но не беспокойтесь, — сказал Канаи с тем угрюмым выражением, которое было на его лице, когда она увидела его в первый раз.
— Меня приговорили лишь к одному году изгнания. Сейчас я могу уйти в любой момент, когда захочу. Сейчас я нахожусь здесь добровольно.
— Почему?
Рейко не могла поверить, что кто-то добровольно может жить здесь.
— Я был слишком труслив, чтобы умереть. Как самураю мне нет оправдания! — резко сказал Канаи.
— Она мертва. Я жив. Пребывание здесь — мое наказание.
С видимым усилием его лицо приобрело обычное, безразличное выражение.
— Но вы пришли сюда не за тем, чтобы выслушать мою жалкую историю. Пойдемте со мной — я познакомлю вас с соседями Югао, — он сказал, когда они выходили из лачуги.
— Из моего примера вы должны усвоить один урок, который должны помнить, при расследовании этих убийств: Некоторые люди, которых обвиняют в совершении преступлений, на самом деле виновны.
Глава 11
Вокруг Хираты гремели пушечные выстрелы. Он стоял один на поле боя, в доспехах, в руке у него был меч. В клубах дыма и тумана, ожесточенно сражались призрачные фигуры. Их воинственные крики заглушали рев труб и грохот военных барабанов. Солдат на лошади выскочил из тумана, его копье было направленно на Хирату. Хирата увернулся и взмахнул мечом. Он попал солдату живот. Истекающий кровью солдат упал с коня. Сзади к Хирате крался самурай с мечом. Хирата резко повернулся, лезвие его меча перерезало горло мужчины. Другие солдаты нападали Хирату. Он убивал их с легким изяществом. Его лезвие казалось продолжением его воли к победе. Восторг наполнял его.
Вдруг звуки битвы исчезли, войска растворились в тумане. Хирата проснулся, лежа в постели, в раненной ноге пульсировала боль. Воинственные крики превратились в болтовню слуг в его усадьбе, стрельба исходила со стрельбища замка Эдо. Из окна ему в глаза светил утренний солнечный свет. У него болела голова, а во рту стоял прогорклый вкус его сонного зелья. Каждую ночь ему снилось, что он был здоровым и сильным, а каждое утро он просыпался в своем кошмарном истинном состоянии. Но он стоически тяжело поднялся с постели. Ему предстояла важная работа, а спал он уже слишком долго.
— Мидори! — позвал он.
После того как жена помогла ему одеться и уговорила его съесть рисовую кашу и рыбу, он пошел в свой кабинет и послал за своими сыщиками. Он назначил ответственных за проведение текущих расследований и отпустил их, а сыщикам Араи и Иноуэ велел остаться.
— Сегодня мы будем расследовать предыдущие смерти, которые господин Мацудайра считает убийствами, — сказал он.
— Имеется в виду смерти руководителя придворного церемониала Оно Шинносуке, комиссара дорог Сасамуры Томойя, и министра финансов Мориваки? — спросил Араи.
Хирата кивнул:
— Мы должны узнать, были ли они жертвами дим-мак. Если это так, мы будем искать подозреваемых.
— С чего начнем? — спросил Иноуэ.
— В домах, где умерли Сасамура и Оно.
Все трое жили в поместьях чиновничьего квартала Хибийа. Хирата надеялся, что ему не придется ездить дальше. В связи со вчерашними перегрузками сегодня боль была особенно сильная. Может быть, придется подключиться к расследованию смерти главы мэцукэ Эджимы и проверить некоторые версии. Чтобы быть готовым к перегрузкам, он заполнил флакон с опиумом под самое горлышко.
Два часа спустя, он и сыщики вышли из ворот резиденции министра финансов Мориваки. Они сели на лошадей, в то время как служащие, должностные лица в паланкине и солдаты шли мимо по улице сплошным потоком.