— Как ты намереваешься начать расследование?
— Завтра я планирую изучить место, где были убиты родители и сестра Югао, а также поговорить с людьми, которые знали эту семью. Возможно, я смогу найти доказательств того, является ли она виновной или нет.
— Это звучит, неплохо.
Сано надеялся, что не пожалеет о своем решении.
— А какой следующий шаг в твоем расследовании? — Рейко светилась воодушевлением, как всегда, в нетерпении ожидая приключений.
— Мне нужно установить, как был убит господин Эджима. — размышлял Сано.
— Твое расследование опережает мое во многих отношениях. По крайней мере, у тебя есть главный подозреваемый, и ты знаешь, где было совершено преступление. Моя первая задача найти фактическое место преступления, где Эджиме было нанесено смертельное прикосновение. Может быть, тогда я смогу узнать, кто это сделал.
Глава 9
На следующее утро Сано поднялся до того, как розоватое солнце поднялось над холмами к востоку от Эдо, когда менялась ночная стража, дежурившая в замке. Прежде, чем он возобновить расследование убийства, он поспешно перекусил в своем кабинете, пока его сотрудники докладывали ему сводки новостей из провинций. Прихожая была уже переполнена чиновниками, но сегодня он не мог выкроить из своего распорядка дня ни крупицы времени, он не мог перетасовывать бумаги, пока убийца находился на свободе и баланс сил в стране зависел от его расследования. Настало время, чтобы закрыть свою открытую дверь. Он отпустил своих его сотрудников и сказал своим главным помощникам:
— Я ухожу.
— Люди ждут, чтобы увидеть вас, почтенный канцлер, — вежливо напомнил помощник Сано. Этот умный, способный, честный человек по имени Коцава, имел вид ученого и безукоризненные манеры.
— А вот большое количество корреспонденции для вас, которую надо прочитать и подготовить ответы.
Коцава указал на открытый ящик, полный свитков, который стоял рядом со столом Сано. Однако у Сано уже не было времени, чтобы садиться за эту работу. Сано сделал глубокий вдох, а затем сказал:
— Разберитесь со всеми посетителями и письмами. Важные вопросы отложите для меня. С остальными принимайте решения сами.
— Да, почтенный канцлер, — сказал Коцава, поняв, чего хочет Сано.
— Я также требую, чтобы в каждом любом случае внезапной смерти среди чиновников бакуфу немедленно извещали меня.
Если произойдет еще одно убийство в заговоре против князя Мацудайра, он хотел знать об этом, как можно скорее.
— Тело не трогать. Никого из присутствующих не выпускать, прежде чем я приеду.
— Как вам будет угодно, почтенный канцлер. Где я могу связаться с вами в случае необходимости?
— Сейчас я направляюсь в усадьбу господина Эджима, — сказал Сано, — куда направлюсь после этого, еще не знаю.
Когда Сано покинул свой кабинет, сыщики Марумэ и Фукида, а также другие помощники пошли с ним. Он боролся с чувством, что он только что отпустил вожжи и впереди его ждет катастрофа, не зависимо от того, раскроет ли он дело об убийстве или нет.
Господин Эджима занимал большую усадьбу в административном округе Хибийа, которая соответствовала его высокой должности. Двухэтажный особняк с двумя ярусами крыш был обнесен высокой стеной, которую окружали карликовые домишки, ворота в усадьбу имели двойные створки. Когда Сано со своей свитой прибыл туда, он обнаружил, что усадьбу окружает странный вакуум. Чиновники, служащие и солдаты заполняли все улицы района, а возле дома Эджима были пустынно, как будто все старались обходить место, в котором находился покойник, опасаясь злых духов. Сано и его люди остановились у ворот, над которыми слуги повесили траурные драпировки. Черная ткань хлопала на ветру, траурный дым ладана портил яркий весенний день.
Сыщик Марумэ обратился к двум охранникам в будке:
— Почтенный канцлер хочет поговорить с семьей вашего господина. Проводите нас к ним.
Одним из преимуществ нынешнего положения Сано было то, что должность канцлера мгновенно вызывала уважения и беспрекословное подчинение. Охранники быстро вызвали слуг, которые сопроводили Сано и его людей в дом. Они сняли обувь и мечи в прихожей, затем прошли по коридору, который пропах исходящим из приемной фимиамом. Приблизившись к ней, Сано услышал голоса внутри. Через решетчатую бумажную перегородку он увидел свечение фонарей и размытые тени двух человеческих фигур.
— Вы не имеете никаких прав на его имущество, — сказал гневный мужской голос.
— О, нет, я имею все права, — вызывающе пронзительно прозвучал женский голос. — Я была его женой.
— Жена? — Мужской голос кипел презрением. — Ты — ничто, ты — шлюха, которая воспользовался одиночеством мужчины. Женщина, засмеялась и закричала.
— Я не единственная, кто воспользовался моим мужем. Ты всего лишь бедный родственник, которого он усыновил. Он никогда не сделал бы этого, если бы ты не раньше проигрался.
— Как бы то ни было, я его законный сын и наследник. Я контролирую свое состояние сейчас.
— Но он обещал мне выделить долю, — сказала женщина, в гневе которой был слышен оттенок отчаяния.
— Слишком плохо для вас, что он никогда не оформил свое обещание в письменном виде. А меня нет желания дать вам даже медный грош. Здесь все мое! — торжествующе сказал мужчина.
— Ты грязный ублюдок!
Сопровождавший Сано слуга, постучал в дверную раму, назвался и учтиво произнес:
— Простите, но к вам пришли посетители.
Мужчина выругался. Его тень мелькнула на перегородке. Он прошел в дверь и оказался коренастым молодым самураем в возрасте около тридцати лет. Он уставился на Сано.
— Почтенный канцлер, — сказал он. Чем могу помочь?
У приемного сына господина Эджима были густые брови и низкий, тяжелый лоб, который придавал ему примитивный вид, несмотря на черный шелк торжественной одежды, которую он носил. Он был явно расстроен, так как понимал, что Сано подслушал ссору.
— Простите меня за вторжение, — сказал Сано, — но я должен поговорить с вами о смерти вашего отца.
Рядом с сыном появилась женщина. Она была примерно его возраста и, вероятно, на двадцать лет моложе своего мужа. Заплетенные в косу блестящие черные волосы свисали через плечо. В ней чувствовался незаурядный ум, главной особенностью которого была хитрость. На ней было скромное, но дорогое кимоно серого атласа.
— Конечно. Тысяча извинений за мои плохие манеры, — сказал сын, кланяясь Сано. — Меня зовут Эджима Джозан.
Вдова Эджима также поклонилась. Ее черные глаза при этом настороженно всматривались в Сано.
— Пожалуйста, входите.
Заметно удивленный визитом приближенного сегуна, Джозан отошел комнату, чтобы Сано и его люди зашли.
Ставни в комнате были закрыты против солнца. Запечатанный продолговатый деревянный гроб лежал на помосте. На столе с горелками для благовоний, также стояли китайские вазы с анисом и едой и меч, чтобы отгонять злых духов. Джозан и госпожа Эджима спорили о наследстве Эджима во время бдения над его трупом, как стервятники, слетевшиеся над падалью.
— Мои соболезнования вашей утрате, — сказал Сано.
Джозан поблагодарил его.
Госпожа Эджима сказала:
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Ее поведение было более свободным, чем принято у высокопоставленных женщин. Сано вспомнил, что ему говорили про то, как Эджима женился куртизанке из квартала удовольствий Есивару. Вежливо отклонив ее предложение, Сано сказал:
— Есть ли другие члены семьи в этом доме, кроме вас двоих?
— Нет, — сказал Джозан. — Другие живут вдали от Эдо.
— Я вынужден вам сообщить дурные новости, — сказал Сано. — Эджима-сан умер в результате убийства.
Вздох удивления вырвался из госпожи Эджима:
— Но я думала, что он погиб в результате несчастного случая во время скачки.
Джозан ошеломленно покачал головой: