С улыбкой она торжествующе посмотрела на Хосину.
Полный негодования и ярости тот вышел из комнаты. Теперь Хирата понял, почему Хосина хотел сохранить в тайне информацию владелицы бани. Капитан Накаи был превосходным подозреваемым, его мастерское владение боевыми искусствами было широко известно, так как он его продемонстрировал во время войны группировок. Включение его в список контактов министра финансов Мориваки было удачей, потому что его не было в списках людей, которые встречались с другими умершими чиновниками.
— Капитан Накаи был наедине с министром финансов? — спросил Хирата.
— Да. Когда Мориваки раздевался.
— Он касался господина Мориваки?
— Я не знаю. Занавес был закрыт.
Тем не менее, Хирата был в восторге. Когда он и сыщики покинули баню, еще кипевший злостью начальник полиции Хосина ждал его на улице.
— Я просто хочу сказать вам, что на этой раз вам не удастся выставить меня дураком, — сказал Хосина. — И если вы думаете, что канцлер Сано сумеет раскрыть это дело и выиграть еще больше наград за мой счет, вы глубоко ошибаетесь. Я обломаю вас обоих.
Он с силой ткнул рукой в грудь Хираты. Хирата потерял равновесие, его раненная нога подогнулась, и он упал на кучу конского навоза. От негодования он вскричал. Хосина и его самураи рассмеялись.
— Вы там, где вам и надлежит быть, — сказал Хосина, когда сыщики Хираты помогали ему подняться на ноги и вытирали навоза от него.
— В следующий раз я вгоню вас в такое дерьмо, в котором вы и останетесь.
Хосина и его люди сели на лошадей и уехали. Детектив Иноуэ сказал:
— Не обращай внимания на этого неудачника, Хирата-сан. Он не стоит беспокойства.
Но Хирата знал, что Хосина, который отчаянно пытается восстановить свой статус при дворе, опасен. Их стычка была только первым раундом, обещала перерасти в кровавую политическую войну. Хирата захромал к лошади.
— Нам надо вернуться в замок Эдо. Мне надо доложить канцлеру Сано о капитане Накаи.
Он поспешил предупредить Сано, о кознях его старого врага.
Глава 12
Когда Рейко вместе с сопровождающими обходила поселок изгоев-хинин, стало жарко и душно. Ее одежда пропахла дымом, а тело покрылось потом, от пепла слезились глаза, горло пересохло и ей казалось, что ее тело впитывает загрязнения от изгоев. Ее визиты в первые несколько ближайших жилищ рядом с лачугой семьи Югао не выявили никаких новых подозреваемых или свидетелей.
— Если вы хотите, найти убийцу, вам не нужно идти дальше тюрьмы Эдо, — сказал староста, когда он и Рейко обошли кучу мусора в переулке.
Рейко уже начинала думать, что Канаи прав. С повышением температуры вонь становилась невыносимой и она испытывала огромное желание бросить расследование и сдаться. Да и стоит ли нахалка Югао этих усилий? Но Рейко сказала:
— Нет, я еще не закончила здесь.
Они были в узком проходе позади дома семью Югао, на веревках сошли рваные вещи, с которых в желоба стекала вода. Двор заполнен корытами, сломанными инструментами и другим барахлом. На пороге лачуги сидел живущий в ней старик-изгой, который плел из соломы сандалии и перевязывал их шпагатом. Когда Рейко спросила его, видел ли он кого-нибудь в доме семьи Югао кроме нее в ночь убийства, он сказал:
— Там был начальником тюрьмы.
— Тюрьмы Эдо? — переспросила Рейко. Старый сапожник кивнул, его корявые руки ловко переплетали солому.
— Он был начальником Таруйи.
— Это бывший бандит, — сказал староста Рейко.
— Он был понижен в должности за вымогательство денег у торговцев на овощном рынке и избиение их, когда они не платили.
— Когда вы его видели? — взволновано спросила Рейко, потому что, наконец-то объявился подозреваемого, явно способного на убийство.
— Я его не видел, — сказал сапожник, — но я услышал его голос. Он и Таруйа спорили. Это было сразу после захода солнца.
— Когда он ушел?
— Через некоторое время их спор стих. Должно быть, он ушел.
Рейко ощутила укол разочарования, потому что сроки визита не совпадали со временем совершения преступления. Но, он мог вернуться позже для того чтобы расправиться с Таруйи.
— Где я могу найти этого начальника? — спросила Рейко.
— Там, где в этом поселке все собираются, — Канаи всем своим видом показывал, что ее настойчивость его утомила, но он все же сказал, — пойдемте, я проведу вас.
Они продолжили обходить поселок. По дороге Рейко опрашивала жителей лачуг, мимо которых они проходили, но безрезультатно. Самураи ее эскорта выглядели мрачными и скучающими. Продавец-водонос, нес за плечами ведро с водой, а Рейко уже сильно мучила жажда, но она не могла пить воду в этом грязном месте. Прищурившись на солнце, которое светило сквозь дым, она вытерла потное лицо своим рукавом. На фоне неба высился остов деревянной сторожевой и пожарной башни. На платформе под висевшим колоколом, стоял мальчик.
Рейко позвала его:
— Ты случайно не был на дежурстве в ночь, когда убили семью Таруйа?
Заглянув на нее сверху вниз, он кивнул.
— Ну-ка спустить на мгновение, нам надо поговорить, — позвала его Рейко. Он заскользил вниз по лестнице, проворный, как обезьяна. Ему было около двенадцати лет, худой с торчащими костями. Рейко попросила его рассказать, не заметил ли он чего-то в ту ночь.
— Я слышал крики, — сказал он, — а потом видел, как Ихай убежал из дома.
— Кто такой Ихай? — спросила Рейко.
Полученная информация возродила ее, погасший было, энтузиазм.
— Он живет у реки, — сказал мальчик. — Он ходил туда к Умеко.
— Раньше он был вором, — объяснил Канаи. А здесь он дворник.
Рейко посмотрела на башню, оценила расстояние до дома Югао, и представила себе, что тут можно было разглядеть в полночь.
— Как ты узнал его? — спросила она мальчика, — ведь было темно?
— Блеснула молния. И Ихай ходит, как это.
Он втянул голову в плечи и скривился. Рейко не знала, радоваться мне или сожалеть, что кроме Югао, у нее теперь появились два подозреваемых, отмеченных на месте преступления. Она поблагодарила мальчика, который поклонился и прошмыгнул мимо ее охранников.
Канаи закричал:
— Подождите одну минуту! Он побежал за мальчиком и схватил его за воротник:
— Отдай.
Мальчик неохотно вытащил из кармана за шнурок кожаный мешочек. В таких мужчины обычно носили монеты, лекарства, предметы религиозного культа и другие мелкие ценности.
— Эй, это же мой, — сказал лейтенант Асакай, нащупывая пустое место, где когда-то мешочек свисал с его доспеха. Он выхватил его из рук мальчишки.
— Вы должны быть осторожны с ним, с его родителями, с его братьями и сестрами, — сказал Канаи.
— Все они первоклассные воры.
Он отпустил мальчика и шлепнул его по заду:
— Веди себя прилично, или мне придется добавить еще годик к сроку вашего наказания.
Вскоре Рейко и ее спутники добрались до пункта назначения чайхане, что располагалась в большой хижине на берегу реки, с дощатыми стенами и соломенной крышей. Его передние и задние двери стояли открытыми, чтобы сквозняк обдувал мужчин, которые бездельничали сидя на полу. Хозяин подавал настойку в глиняных кувшинах. Чайхана оказалась центром поселка изгоев. Ниже по реке за лодками размещались публичные дома и чайные для рядовых граждан, по мосткам, можно было добраться на противоположный берег.
Староста позвал одного из клиентов:
— Что ты здесь делаешь так рано, стражник? Тюрьму закрыли или ты тайком сачкуешь?
— Ну и чего, если и так? — сказал надзиратель. Он был небольшого роста, мускулистый, лет сорока. Его полностью выбритая голова была обмотана грязной лентой белого хлопка. У него были густые черные брови и торчащие усы, грубое лицо в прыщах, ямках и старых шрамах, а руки были покрыты татуировками.
Не обращая внимания на его грубость, староста сказал:
— Эта госпожа — дочь судьи Уэда. Он поручил ей расследовать убийство Таруйа и его семьи. Она хочет поговорить с тобой.