— На чем ты основываешь эти убеждения?
— На моей интуиции.
Судья Уэда посмотрел вверх. Рейко вспомнила, что много раз в детстве, сделанные ею заявления оказывались верными, потому что ее чувства это подсказывали. Прежде чем отец стал утверждать, что ему нужны не эмоции, а факты и что женщины ветреные, иррациональные существа, она сказала:
— Моя интуиция в прошлом меня не подводила.
— Хм.
Выражение ее отца говорило о его сдержанном согласии. Во время расследования убийства в Черном Храме Лотоса, необоснованные подозрения Рейко подтвердились. Теперь она сказала:
— Я думаю, что все, что Югао скрывает слишком опасно и если позволить ей спрятать все это в могилу, то мы, может быть, пожалеем об этом. Пожалуйста, дай мне еще немного времени, чтобы найти Таму. Пожалуйста, подожди, по крайней мере, пока я не услышу, что она скажет, прежде чем осудить Югао.
Судья Уэда с нежностью улыбнулся:
— Я никогда не мог тебе ни в чем отказать, дочка. У тебя есть еще один день для проведения расследования. Завтра, в это же время, я вновь проведу над Югао суд. Если ты не сможешь представить доказательства того, что Югао невиновна или говорит о необходимости продолжить расследование, я должен буду отправить Югао на казнь.
Одного дня, казалось, не хватит, чтобы разгадать тайну, от которой зависела справедливость и висящая на волоске жизнь молодой женщины. Но Рейко знала, что она толкнула своего отца на серьезное нарушение закона, и Сано был бы еще более недоволен, чем когда он впервые услышал о ее расследовании.
— Спасибо, отец, Завтра я буду иметь для тебя ответы.
Глава 18
Во второй половине дня, когда солнце уже заметно опустилось, а очередь из военных, чиновников и слуг, образовавшаяся на набережной у замка Эдо, все еще потихоньку продвигалась к его воротам. Прежде чем пропустить кого-либо вовнутрь, часовые тщательно проверяли документы каждого человека. Они чуть ли ни поголовно всех обыскивали в поисках тайных сообщений или бомб. Находящиеся в караульном помещении вооруженные ружьями часовые, внимательно смотрели из-за зарешеченных окон на улицу, следя за порядком. В крытых галереях на гребне стен охранники наблюдали за городом через подзорные трубы. Правитель Мацудайра, опасаясь нападения, усилил меры безопасности и сделал замок Эдо самым безопасным местом в Японии.
Сано подъехал со своими сыщиками к началу очереди. Люди, стоящие в ней, вежливо кланялись ему. Он услышал, как кто-то его зовет, повернулся и увидел Хирату, который галопом приближался к нему в сопровождении Иноуэ и Араи. Сано сигнал своим людям подождать, Хирата и его сыщики присоединился к ним.
— У нас есть новости, — сказал Хирата.
У ворот, часовые узнали Сано и его спутников и пропустили их без проверки. Они обходили солдат, которые обыскивали людей и их багаж у ворот, и проехали через проходы в гору.
— Мы проследили движения всех жертв убийств за исключением министра финансов Мориваки. Он предпочитал отлучаться тайком, это не позволило нам отследить его передвижения. Что касается суда руководителя придворного церемониала Оно, люди, которые сопровождали его пределами замка, не заметили, чтобы кто-то из незнакомцев прикасался к нему или подозрительно крутился вокруг него.
Сано спросил:
— А как насчет комиссара дорог Сасамура и господина Эджима?
— С этими нам повезло. Эджима за два дня до смерти ходил в магазин благовоний. Один из его телохранителей сказал, что бродячий священник наткнулся на Эджиму в толпе и выбил пакет ладана из его рук. Эджима наклонился, чтобы поднять его. Священник мог коснуться его тогда.
— Телохранитель не заметил касания?
— Люди на улице закрывали ему обзор.
— Вы получили описание священника?
— Он был одет в простой халат и соломенную шляпу и просил подаяние.
Хирата, сожалея, покачал головой.
— Как и всякий священник в Японии. Только что он был там, а в следующий миг, как бы испарился.
— А комиссар дорог также встречался со священником незадолго до своей смерти?
— Нет, но он столкнулся с кем-то в магазине у своего кредитора.
Хотя чиновники ранга Сасамуры имели большие доходы, они вели расточительный образ жизни и попадали в долгу перед банкирами.
— Солдаты, оставшиеся снаружи магазина, видели продавца воды, что слонялся рядом, когда Сасамура был внутри. Это само по себе не было бы необычным, но один охранник заметил, что его ведра были пустые. Охранник подумал, что он был замаскированным бандитом, поджидавшим людей, которые в магазине занимали деньги. Он довольно далеко преследовал этого продавца.
— Может быть, водонос, также как и священник, были замаскированными убийцами и преследовали Эджиму и Сасамуру с целью убить их, — задумчиво сказал Сано. — Возможно, эти встречи были преднамеренными.
— Я думаю, что именно тогда они нанесли удар. К сожалению, охранник не смог описать водоноса, сказал лишь, он был похож на всех остальных.
— Я хочу знать, где был капитан Накаи, когда Эджима пошел в магазин благовоний, а Сасамура посещал ростовщика. Кстати, у нас есть новое направление для поиска.
Он рассказал Хирата о священнике Оцумо.
Их внимание привлек приближающийся топот копыт. Послышался голос:
— Почтенный канцлер!
Сано и его спутники остановились и повернулись, чтобы увидеть двух приближающихся всадников. Один из них был из стражи замка Эдо, а другой подросток-самурай, одетый в черное кимоно с рисунком зеленых веток ивы и серебряных волн, словно для праздничного случая. Оба остановили коней и поклонились Сано. Охранник сказал:
— Прошу прощения за прерывание, но это Дайкичи паж полковнику армии Ибе. У него есть важное сообщение для вас.
Запыхавшийся паж быстро произнес:
— Я тут потому, что Вы приказали, сообщать о любых случаях внезапной смерти непосредственно Вам.
— Кто-то умер? — Спросил Сано, обменявшись тревожным взглядом с Хиратой.
— Да, — голос пажа дрожал и слезы навернулись на его молодые глаза. — Мой хозяин только что умер.
Сано охватил ужас:
— Где?
— В Есиваре.
Известный квартал удовольствий Эдо находился на северной окраине города. Многие мужчины, посещавшие Есивару, единственное место в городе, где проституция была разрешена, попадали туда на пароме по реке Сумида, но Сано, Хирата и сыщики избрали быстрый сухопутный маршрут на лошадях. За длинной дамбой, по которой они ехали, располагались затопленные рисовые поля. Крестьяне ковырялись в них в них, пропалывая сорняки и собирая попавшуюся в сети рыбу. Ирисы, лилии и ивы росли по берегам канала. Но Сано заметил, что политическое противостояние привело к нарушению этой пасторальной обстановки.
Конные группы вооруженных самураев сопровождали важных должностных лиц. Путешествующие в паланкинах купцы, охранялись наемными телохранителями из ренинов. Когда Сано проходил мимо чайных, которые выстроились вдоль дороги к воротам Есивару, он увидел солдат с гербами правителя Мацудайра, которые выискивали беглецов повстанцев. Квартал Есивару было местом высокой моды, роскошных и изысканных развлечений, но Сано знал, что это не освобождало его от насилия. Позапрошлой зимой он там расследовал убийство, а шесть лет назад сорвал покушение. Теперь здесь умер чиновник, ставший жертвой злого умысла.
Он и его товарищи оставили своих лошадей за рвом, который окружал Есивару, и пересекли мост. Охранники пропустили их через красные, крытые ворота в высокой стене, которая не позволяла куртизанкам убежать. Внутри, они прошли мимо домов удовольствия, которые выстроились на главной улице. Смех вырывался из чайных, в которых развлекались мужчины, слышался звон сямисэнов. Клиенты прогуливались, высматривая женщин, которые сидели на виду внутри зарешеченных окон каждого борделя, за исключением одного, Минсуба. Он был расположен в конце самой дальней, наименее престижной улицы и обслуживал клиентов, которые хотели женщин по более низким ценам или более буйных развлечений, чем предлагалось в лучшие дома. Здесь, по словам его пажа, умер полковник Ибе. Бамбуковые жалюзи закрывали окна. Траурный вакуум окутал здание.