— Это ты так думаешь?
На лице Югао появилось хитрое, презрительное выражение.
— Ты его не знаешь.
Послышался такой громкий крик, что, казалось, что он проколол стены дома и Рейко ахнула.
— Ты слышала это? — спросила Югао. — Хочешь знать, что это такое?
Ее тон дразнил Рейко.
— Это он убивает солдат вашего мужа. Просто слушайте!
Послышались другие крики.
— Можете предаствить, как они умирают. Он лучший боец из тех, что когда-либо были! Она наполнилась восхищением Кобори и почти сексуальным волнением. Рейко вдруг стала бояться, что чудесно владеющий боевыми искусствами Призрак действительно может победить целую армию. Она поняла, что Сано, который по ее расчетам должен был спасти ее, возможно, он был уже мертв. Она думала о Хирате, который ждал снаружи. Если она его позовет, Югао убьет ее, прежде чем он сможет попасть в дом. Она должна была сама выйти из этого затруднительного положения.
— Независимо от того, насколько хороший Кобори боец, он не сможет устоять против такого количества, — сказала Рейко. — В конце концов, они его убьют. И тебе придется взять на себя вину за то, что он сделал.
Югао рассмеялась.
— Я заметила, что ты не слишком уверена в том, что говоришь. Почему я должна этому верить?
— Это правда, — сказала Рейко, стараясь говорить уверенно.
— Ты бы лучше забыла о Кобори. Именно он нужен моему мужу, а не ты. Тебе еще не поздно спастись, если мы сейчас пойдем.
Она осторожно поднялась, скользя вверх по углу, наблюдая за Югао.
— Сидеть! — Югао ткнула ножом в Рейко, которая поспешно упала на колени снова.
— Я никогда не оставлю его! И я не хочу больше тебя слушать!
Рейко рискнула применить другую тактику:
— Предположим, что Кобори одержит победу. Он станет вечным изгнанником. Правитель Мацудайра не перестанет преследовать его. Какую жизнь вы думаете, вы будете иметь с Кобори?
— По крайней мере, мы будем вместе. Я люблю его. Ничто другое не имеет значения.
— Вот то, что было. Кобори убил по крайней мере пятерых чиновников Токугавы. Но может быть, ты не знала этого?
— Конечно, я знаю все о нем. Я даже один раз видела, как он это делал. Но, возможно, вы не знали этого?
Югао издевалась над ней.
— И мне все равно, то, что все еще думает о том, что он сделал. Я думаю, он это замечательный.
Ее лицо сияло обожанием Кобори.
— Он самый большой герой, который когда-либо жил!
Рейко задумалась о том, как сформировался характер Югао. Любимый отец заставил ее совершить с ним инцест. После того как он отверг ее, она передала свою преданность другому тирану, Кобори.
— Его руки полностью покрыты кровью невинных жертв. Как ты можешь позволять ему прикосаться к себе?
— Заниматься любовью с таким человеком истинное удовольствие.
Югао облизала губы и провела рукой по груди. Воспоминание о ласках Кобори доставляло ей удовольствие.
— Кроме того, эти люди не были невинными. Они были его врагами. Они заслужили свою смерть.
Рейко поняла, какое удовольствие Югао получила от любовника. Поэтому, должно быть, Югао захотела напасть на родителей и сестру, которые ее обижали, когда она, должно быть, знала, как Кобори расправляется со своими врагами.
— Он не герой, — сказала Рейко. — Ты укрывала преступника.
— Для него я сделала куда больше, чем это, — с гордостью произнесла Югао.
Зловещая догадка мелькнула у Рейко:
— О чем ты толкуешь?
— Когда я жил в районе Реогоку, солдаты правителя Мацудайры приходили туда, чтобы выпить и встречаться с женщинами. Их было легко заманивать в переулок. Они и не думали, что я могу нанести им какой-то вред.
— Так ты убивала этих солдат. — Рейко вспомнила рассказ Крысы о трех убийствах и окровавленных трупах, что были найдены в переулках сзади чайных. Ее подозрения подтвердились. Югао вдохновилась воспоминаниями о своих преступлениях:
— Я била их ножом. Они никак не ожидали от меня такого.
Ужас Рейко возрос, она сразу поняла, почему Югао рассказывает ей о совершенных преступлениях против правителя Мацудайры. Югао не собирались дать Рейко шанс рассказать кому-то об этом.
— Я помогала ему уничтожать врагов раньше, — продолжила Югао. — И сегодня я уничтожу того, кто привел к нам солдат.
Резким, отрывистым движения, она приставила нож к горлу Рейко.
— Вот он я, канцлер Сано.
Шепот Кобори, казалось, раздавался из ниоткуда и отовсюду. Сано понял, что он имел способность проецировать свой голос, подобно великим мастерам боевых искусств из легенд, которые приводили в ужас огромные армии, внушая в них страх в них и сводя с ума. Призрак излучал духовную силу более мощную и более ужасную, чем Сано когда-либо чувствовал раньше.
Сано выхватил меч. Обернувшись кругом, он напрягал зрение в поисках Призрака.
— Сюда, — прошептал Кобори.
Сано резко повернулся. Он полоснул по форме, которая маячила в темноте, где он слышал голос Кобори. Его лезвие взломали куст.
— К сожалению, вы промахнулись.
Сано снова ударил. Его клинок задел лишь бесполую тень.
Кобори засмеялся, его смех звучал, как шипит расплавленный металл опущенный в воду.
— Разве ты не видишь меня? Я вижу тебя. Я прямо за тобой.
Его голос прошипел своим теплым дыханием прямо в ухо Сано. Сано вскрикнул, развернулся, и рубанул. Но Кобори там не было. Либо он подошел и отбежал с нечеловеческой скоростью, или его присутствие было иллюзией, которую он создавал. Его смех переместился с террасы к дому.
— Я здесь, внизу, почтенный канцлер, — прошептал он.
Внутрь Сано заполз страх, который нарастал с каждым мгновением, потому что он знал: Кобори мог легко убить его в любое момент в течение последнего времени. Он почувствовал непреодолимое желание сделать так, как поступила его армия. Но он был в ярости от игры, которую Кобори решил с ним сыграть. И он был единственным, кто остался, чтобы уничтожить Призрака. Сано не мог отступить и, сжимая меч, он осторожно спустился по склону. Нижняя терраса была благоустроена с сосновыми деревьями, которые источали едкий запах, и прудом, вода которого отражала перекинутый через него арочный мост. Сано остановился рядом с прудом. Он поднял меч, и встал в боевую стойку.
— Я вызываю тебя на поединок.
— О, но это испортит всю игру.
Каждое сказанное Кобори слово, казалось, исходило из другого места. Его голос отражался рикошетом от деревьев и пруда в небо. Голова Сано крутилась в тщетной попытке отыскать его. Холодный пот залил его кожу под доспехами.
— Я здесь, — прошептал Кобори.
Теперь его голос звучал от дома. С пустой веранды под нависающими карнизами. Жалюзи закрывали окна. Но дверь была открыта, образовав прямоугольник черного пространства, зовущий Сано. Из него раздается голос Кобори:
— Прийти и захвати меня, если сможешь.
Сано стоял неподвижно, в нем боролись противоречивые чувства. Рациональное мышление говорило не переступать порог этого дома. Кобори хотел загнать его в угол, издеваться над ним, а затем убить. Независимо от того, как резко правитель Мацудайра накажет его за отказ рисковать жизнью, в этот момент было бы предпочтительнее, чем идти вступаем в смертельную ловушку. Животный инстинкт самосохранения толкал Сано назад.
Но честь самурая требовала не уклоняться от поединка, каким бы глупым или безумным это ни казалось. Если Сано сделает это, он никогда не сможет поднять голову на людях, даже если никто не узнал о его трусости. Он думал о Рейко и Масахиро. Если он проиграет этот поединок, то больше никогда не увидит их снова. Если же он откажется, его позор будет настолько ужасным, что он никогда не сможет смотреть им в лицо.
Иэясу, первый сегун из клана Токугава, говорил, что есть только два способа достойно вернуться из боя с головой врага, или без своей собственного.
Не только гордость самурая беспокоила Сано. Возможно, именно у него появился хороший шанс, лучший, чем у любого другого, одолеть Призрака, который, если скроется, будет убивать снова и снова. Если Призрак уже нанес ему прикосновение смерти, у Сано сейчас появился шанс ему отомстить. Если же он умрет сегодня, а не завтра, то для него это не будет иметь большого значения. По крайней мере, он закончит свою жизнь с незапятнанной честью.