— Уже едут. Все службы планеты уже в курсе. NTSB, ФБР, ATF,[7] Красный Крест, FAA,[8] Служба охраны лесов, Служба мониторинга ЧС, Министерство внутренних дел США. Я бы не удивилась, если бы сюда на сером волке прискакал сам Папа Римский.
— МВД и Служба мониторинга?
— Тут почти все в ведении федералов: около 85-ти процентов леса, 5 процентов резервации. -
Она махнула рукой вокруг. — Мы находимся в месте под названием Биг Лорел. Брайсон-Сити на северо-западе, национальный парк Грейт-Смоуки Маунтин за ним. Резервация индейцев чероки дальше к северу, Нантахала Гейм Лэнд и федеральный лес — к югу.
Я сглотнула, чтобы облегчить давление в ушах.
— Какая здесь высота?
— 4.200 футов.
— Не хочу учить вас как надо работать, шериф, но здесь есть люди, которых вы бы захотели держать по…
— Страховщик и змееподобный адвокат? Знаете, Люси Кроу хоть и живет в горах, но все же иногда спускается с них.
В этом я не сомневалась, как и в том, что никто никогда не хамит Люси Кроу.
— Хорошо бы еще и прессу не подпускать.
— Наверное. Вы были правы насчет медиков. Один был здесь, но Служба планирования действий в ЧС Северной Каролины вызвала DMORT.
Я услышала глухие раскаты и крики, раздающих приказы. Кроу сняла шляпу и ладонью вытерла пот со лба.
— Сколько еще пожаров?
— Четыре. Мы их тушим, но еще неизвестно как все сложится. Лес сухой в это время года.
Она похлопала шляпой по такому же как и ее плечи накачанному бедру.
— Ваша команда делает все как надо. Они обезопасили территорию, и они тушат пожары.
Если здесь нет выживших, то большего уже не сделаешь.
— Они не очень подготовлены для того рода дел.
За спиной Кроу пожилой человек в куртке добровольца от полицейского департамента Чероки, ковырял очередную кучу мусора. Я решила тактично напомнить.
— Я уверена, что вы сказали своим людям что место крушения классифицируется как место преступления. Ничего нельзя трогать.
Она кивнула своим фирменным коротким кивком.
— Они, вероятно, немного расстроены от того что хотят быть полезны, но не знают что делать. Лишний раз напомнить не повредит.
Я указала на мужчину у кучи мусора.
Кроу выругалась вполголоса и большими шагами, как олимпийский бегун, направилась к волонтеру. Мужчина отошел и шериф вернулась ко мне.
— Это никогда не бывает легко. Когда подъедут из NTSB, они возьмут всю ответственность за операцию на себя.
— Да.
В этот момент зазвонил мобильный Кроу. Я стояла и ждала когда она закончит говорить.
— Еще одна организация, — говорила она, вешая трубку на пояс. — Чарльз Ганновер, генеральный директор Южных авиалиний.
Хотя я никогда не летала с ними, но я слышала об этой авиакомпании, небольшой компании-местном перевозчике, соединяющем около дюжины городов Каролины, Джорджии и Теннесси с Вашингтоном в округе Колумбия.
— Это их самолет?
— Рейс 228. Вылет из Атланты в Вашингтон с опозданием. Стоял на взлетно-посадочной 40 минут, взлетел в 12.45. Был на высоте около 25 тысяч футов в 1.07 дня и пропал с радаров. К нам звонок из 911 поступил почти в два.
— Сколько людей на борту?
— Самолет «Фоккер-100» перевозил 82 пассажира и 6 членов экипажа. Но это не самое худшее.
Ее следующие слова предвещали настоящий кошмар на ближайшие дни.
Глава 2
— Футбольные команды Университета Джорджии?
Кроу кивнула.
— Гановер сообщил что мужская и женская команды летели на свои матчи куда-то под Вашингтон.
— Господи!
Яркие картинки, как вспышки света, промелькнули перед глазами: оторванная нога, зубы в брэкетах, девушка в ветвях дерева.
И резкий толчок страха.
Моя дочь, Кэти, студентка в Вирджинии, часто летает к подруге в Афины (штат Джорджия, США), где находится университет Джорджии. Лия получила какой-то спортивный грант. Случайно не в команде по футболу?
О, господи! Мой мозг лихорадочно заработал. Кэти не упоминала о какой-нибудь поездке? Когда у нее каникулы? Я еле справилась с желанием тут же ей позвонить.
— Сколько студентов?
— 42 пассажира заказали билет из университета. Гановер думает — большинство студенты.
Кроме спортсменов там должны быть тренеры, подружки, друзья, фанаты.
Она провела ладонью по губам.
— Как обычно.
Как обычно…Сердце заболело от мысли о потере стольких молодых жизней. Затем пришла другая мысль.
— В прессе начнется настоящий кошмар.