Рита сказала, что пару месяцев его к клиенткам не выпустят, что за это время ему придется: первое — подкачаться, второе — подзагореть, третье — научиться красиво двигаться и четвертое — подготовить сольный номер. Пункты первый и второй реализовывались за средства клуба. Забота о третьем и четвертом пунктах ложилась на хрупкие Ритины плечи. Выходило, что два месяца бояться ему нечего. Никто не будет на нем виснуть и лапать…
Данила вышел из общаги ровно в половине третьего. «Опель» Риты уже стоял у крыльца.
— Привет, Оборотень! — Она распахнула дверцу, помахала рукой.
— Не ори ты так, — проворчал он, усаживаясь на пассажирское сиденье.
— Стесняешься? — Тонкие брови Риты насмешливо взметнулись вверх. — Боишься засветиться в компании старой тетки?
— Ничего я не боюсь. Просто незачем орать.
— Хорошо, не буду орать, — согласилась Рита. — Деньги не забыл?
— Все свое ношу с собой. — Данила выразительно похлопал по нагрудному карману куртки.
Кто ж думал, что поход по магазинам — это такое страшное испытание! На покупку всего нескольких вещей они потратили больше четырех часов! От блеска витрин и разноцветных тряпок у Данилы уже рябило в глазах. Он устал примерять джинсы, пуловеры, фуфайки и футболки. Устал по команде Риты поворачиваться влево-вправо, устал от оценивающих взглядов продавщиц. Итогом его страданий стали вытертые синие джинсы, белоснежный свитер ручной вязки, пара футболок и ботинки с высокой шнуровкой. Ботинки нравились Даниле больше всего. Никогда в жизни у него не было таких классных ботинок. К слову, и стоили они почти столько же, сколько вся остальная одежда, вместе взятая.
— Все, Оборотень, успех тебе гарантирован, — сообщила Рита, с удовольствием рассматривая плоды своих трудов. — Ух, как хорош, стервец! Настоящий оборотень, в смысле — непредсказуемый и загадочный.
— Да не зови ты меня так. — Данила сунул руки в карманы джинсов.
— А что — красивое имя, инфернальное. Вервольф как-то пафосно, а вот Оборотень — то, что надо. Да и принято у нас так. Я уже настоящие имена мальчиков и не помню. Сколько там еще золотого запасу осталось? — спросила без всякого перехода таким тоном, точно тратили они не его, а ее собственный золотой запас.
Данила пересчитал наличность. По его разумению, оставалось достаточно, но ведь и жить еще целый месяц.
— Мало, — соврал он исключительно затем, чтобы остудить Риткин шопоголический запал. — Больше не хватит ни на что.
— Дай-ка посмотрю! — Рита проворно выхватила баксы, пересчитала, беззвучно шевеля губами, а потом радостно сообщила: — Да нормально еще осталось. Поехали!
— Куда? — насторожился Данила.
— Парфюм тебе покупать.
— Не нужен мне никакой парфюм! — Вот уж действительно пустая трата денег, ладно бы куртку какую или перчатки…
— Нужен! — Рита решительно притопнула ногой. — Если ты Вервольф, значит, и пахнуть от тебя должно соответственно.
— Это как же? Псиной, что ли?
— Не псиной, а дорогим парфюмом.
— Насколько дорогим? — Сердце кольнула жадность.
— Достаточно дорогим, но главное — эксклюзивным. Не тем барахлом, которым завалены прилавки, а чем-то совершенно особенным, селективным…
— Каким? — не понял Данила.
— Селективным. Считай, таким, который в народе не в ходу, которым не пахнет от первого встречного. Особенным.
— Сколько? — спросил он обреченно.
— Думаю, долларов в двести пятьдесят уложимся.
— Двести пятьдесят долларов! — взвыл Данила. — Рита, ты в своем уме?! Да там всего триста. А жить я, по-твоему, на что буду?
— Это нормальная цена, Оборотень, вполне вменяемая. Если на прокорм не хватит, я тебе одолжу, не проблема. Да ты пойми, глупый, когда ты останешься без одежды, — Рита поймала настороженный взгляд Данилы и успокаивающе улыбнулась, — ну, почти без одежды, аромат станет твоей визитной карточкой. Понимаешь?
— Нет! — Он и в самом деле не понимал, как можно платить такие деньжищи за какой-то там запах. Да за двести пятьдесят долларов на рынке он мог одеться с ног до головы, и еще бы осталось на сигареты.
— Ничего, потом поймешь, еще и благодарить станешь. Ты знаешь, Оборотень, а ведь это идея — с эксклюзивным запахом! У меня даже есть кое-что на примете: кожа, дым, дорогой табак, приключения…
— Кожа — это в каком смысле? — Данила еще сопротивлялся, но они оба уже знали, что победа останется за Ритой.
— Ну как тебе объяснить?! — Рита прикрыла глаза, задумалась. — Вот представь себе новый кожаный ремень, или нет, лучше крутую байкерскую куртку, такую… обветренную, пропитанную дымом костров. Представил?