Месье Гобеле отвернулся и вновь прикусил губу. Уточняющих вопросов он больше не задавал, но спустя пару минут размышлений продолжил:
– Мы можем попасть к этой родственнице в комнату, не проходя через залу? Если ваша тетя настолько опасна, рисковать мы не можем.
– Но зачем нам к ней в комнату? Я уже сказала, она выбралась оттуда!
– Как минимум узнать, как у нее получилось. Есть шанс, что вы найдете для отца улики.
– Точно, вы правы! Но я не знаю, можно ли… – С усилием мысли Хелена нахмурилась, анализировать ситуацию получалось с трудом. – Вот та дверь. – Она показала пальцем. – Ведет прямо в сад. Мы можем просто уйти через нее из дома.
Леонард выдохнул и ответил уже сквозь стиснутые зубы:
– Я повторяю, нам нужно попасть в ту комнату и этот ход не подходит.
– Н-но почему? – Хелена испуганно прижала руки к груди. – Если убежать далеко от дома, то Люцилла точно нас не найдет и все будет хорошо!
Бокал с грохотом опустился на стол. Леонард процедил нечто нечленораздельно-ругательное и принялся сам обходить кухню с канделябром в руках.
– Там что за дверь? – указал он на небольшой проход в углу.
– Это черный ход для слуг! У них отдельный коридор, чтобы не носить еду и белье по парадной лестнице.
Не говоря ни слова, месье Гобеле дернул за ручку, схватил Хелену за локоть и потянул за собой.
– Я не хочу идти через ход для прислуги! Там воняет мыльной водой и очистками!
– Зато вы будете точно уверены, что эта дама не будет вас там искать. – Леонард искоса посмотрел на девушку. – Идите живее, мы и так теряем здесь кучу времени.
Лишь после этого Хелена неуверенно шагнула следом за мужчиной во тьму. Из залы доносились радостные вопли и смех, даже на лестнице пол дрожал от чужих каблуков. И когда Леонард закрывал за собой дверь, ей показалось, что они уже очутились в аду.
До нужного коридора они добрались на удивление быстро. В спальном крыле гостей уже не было, и Леонард шел едва не расслабленно – из-за стоящего в доме грохота никто бы не смог услышать их. Хелена же озиралась и вздрагивала от любой колыхнувшейся тени.
– Полагаю, это было здесь? – Леонард равнодушно осмотрел разбросанные по ковру осколки фарфора.
Когда Хелена приблизилась, в голове открылся запертый ящик: события последних часов медленно вваливались обратно в память. Пугающий блеск в глазах, вплетенные в волосы розы и утробный нечеловеческий голос.
«Тебе ни одним ножом не выскоблить меня из собственной плоти».
От страха Хелену стало трясти. Она схватилась за горло, что вновь сдавило удушьем, и несколько раз попыталась рвано вздохнуть.
– Вы уверены, что не обознались внизу этой женщиной? Все двери заперты. Она могла выбраться, разве что спрыгнув со второго этажа.
В попытке стряхнуть с себя морок Хелена кивнула.
– От нее всего можно ожидать. Это здесь.
Мадемуазель де Фредёр принялась доставать ключ, но снова замешкалась. Она ощущала его сквозь ткань сорочки, но руки тряслись, и потому кусок железа несколько раз ускользал из них, словно уж.
«Удачи, провидица».
Наконец она подцепила его краем ногтя, и через мгновение замок уже был открыт.
Свечи на комоде почти догорели, и растопленный воск теперь струями стекал на пол. Клочок тусклого света почти исчез, тени подкрались к самым ногам вошедших. В комнате стоял странный запах.
Обнаружив, что кокон из одеяла по-прежнему лежит на кровати, Хелена ринулась к нему и начала развязывать.
– Ты! – взвыла она, начав трясти чужие плечи. – Как ты успела снова залезть сюда? Хватит притворяться, я уже устала от твоих игр!
Девушка пристально всматривалась в неподвижное лицо. Она подняла даме одно из век, оголив уже помутненное яблоко. Хелена все ощупывала чужое лицо. Люцилла оставалась бездвижной.
Тут мадемуазель де Фредёр оттащили, с силой обхватив двумя руками под ребрами.
– Что вы делаете? Не смейте трогать меня! Пустите!
– Не стоит себя так вести. Мадемуазель, отойдите.
– Вы ей тоже верите? – Хелену трясло. – Но вы разве не видите, она играет сейчас!
– Мадемуазель, успокойтесь!
– Я сейчас докажу! – Она принялась вырываться из костлявых тисков. – Пустите меня, она же только и ждет, чтобы вы ей поверили!
Договорить девушка не успела – раздался хлопок.
Щеку Хелены запекло – последствие несильной, но меткой пощечины. Это слегка привело мадемуазель де Фредёр в чувства.
– Женщина мертва. Я повидал достаточно трупов, чтобы утверждать это. Мертва, понимаете? И перестаньте трогать тело, вы только добавляете себе проблем.