– Вроде того, у меня умер отец. – Леонард проследил за реакцией девушки, но та совершенно не изменилась в лице. – Теперь его бюро и семейное дело за мной, нужно выглядеть соответствующе. Вы же знаете, что у моей семьи никогда не было проблем с достатком, иначе я бы не учился в университете.
– Ох, понимаю, эта эстетика голодной ученической жизни! – Мари помедлила. – К слову сказать, вы ведь двумя годами старше меня, должны были уже закончить учебу?
– Мне осталось сдать три экзамена, а дальше – нотариальное заверение собственности и работа в конторе отца, пока меня, как и его самого, оттуда рано или поздно не вынесут.
– Всегда восхищалась вашими планами на жизнь.
С мягким толчком карета остановилась. Леонард высунулся из окна и увидел табличку «Улица Риволи» на фасаде ближайшего здания.
– Мы ведь недалеко от Елисейских Полей, зачем было делать столько кругов по городу?
– Неужели вы настолько не рады моему обществу? Мы ведь с вами в первый раз катаемся в карете. – Девушка поправила перчатку, показав, что готова выходить. Леонард соскочил с приступка и, не подумав, подал ей руку. Мадемуазель де Турбе ее приняла.
– Не говорите мне, что привезли меня в отель «Морис».
– Тогда я скажу, что это нанятый мной экипаж привез вас в «Морис»![60] – Мари самодовольно усмехнулась. – Приятно осознавать, что раньше я боялась поднять на это место глаза, а теперь сняла здесь номер.
Оглядевшись по сторонам, мадемуазель де Турбе закуталась в шаль и сказала через плечо:
– Только идемте живее. В подобных местах я предпочитаю не появляться без своего кавалера.
Леонард послушно следовал за своей спутницей сначала через широкий холл, украшенный по стенам лепниной, затем по каменным лестницам и витиеватым, сверкающим золотом коридорам. Впервые оказавшись в столь роскошной гостинице, он, в сущности, не испытывал даже малейшего интереса. По дороге к номеру он вяло пересчитывал количество канделябров вдоль стен.
– Мы на месте, заходите же!
Ключ щелкнул в замочной скважине, после чего мадемуазель де Турбе мягко упала на кровать и расслабленно выдохнула. Леонард сел на первый попавшийся стул.
– Я так боялась встретить кого‑нибудь из знакомых. – Мари потянулась, выразительно прогнувшись в спине. – Это бы доставило неприятности… Знаете, как мне удалось познакомиться с тем директором?
– Попробуйте меня удивить. – От скуки Леонард уставился на носки своих туфель.
– Он праздновал в нашем ресторане премьеру спектакля «Король Лир» [61], но от выпитого все не мог вспомнить имя старшей из сестер Корделии. Я подсказала ему на ухо, когда собирала тарелки, и, кажется, он был сражен наповал!
– Очаровательная история.
– Перестаньте язвить, вы в своих остротах уже повторяетесь. – Девушка вяло повернула голову к Леонарду. – Скажите лучше, вы придерживаетесь все тех же взглядов на свою любовную жизнь?
– Вы о чем?
– В брак вы до сих пор не вступили, насколько я понимаю. Но отчаялись ли вы настолько, чтобы рискнуть получить сифилис в каком‑то притоне?
Леонард невольно вздрогнул и напрягся. Мари встала и неспешным шагом подошла к его стулу вплотную. Положила руки месье Гобеле на плечи и слегка надавила.
– Знаете, я нахожу это забавным. После вашей помощи мне я бы могла обсуждать с ним Гюго или вспоминать отдельную цитату из работы Софокла, но все оказалось гораздо проще. Мне в итоге не нужно было быть настолько начитанной.
Уже несколько раз молодой человек пытался аккуратно стряхнуть ее руки. Но пальцы то с силой сжимали, то принимались массировать его плечи. Леонард чувствовал тревогу и дискомфорт.
– Я часто думала над тем, что без вас всего этого бы не вышло, поэтому все искала способ выразить благодарность. – Почти с содроганием юноша смотрел, как девушка снимает перстни. – Только не отнекивайтесь, я делаю это не столько для вас, сколько для успокоения своего чувства долга.
– Оказывается, у вас есть совесть? – Голос прозвучал особенно хрипло и сдавленно.
– Это не совесть… – Задумавшись, мадемуазель де Турбе вскинула глаза к потолку. – За ту же возможность, что я сейчас предоставляю вам, тот директор уже несколько месяцев содержит меня. Мне лишь кажется, что условия сделки с вами я так и не выполнила. Но теперь, когда я нахожусь в другом статусе, я могу это сделать.
В тот момент она потянула Леонарда за ткань сюртука и тем заставила подняться. Гобеле всегда был выше ее на полголовы, но теперь казалось, что дама так и смотрит на него сверху вниз.
60
Le Meurice – один из старейших отелей Парижа, открытый в 1815 году для английских путешественников. На улицу Риволи здание было перенесено в 1835 году.