– А что мы будем делать с ее вещами? Увезем? – тихо спросила девушка, рассматривая карточные портреты, висевшие над их головами.
– Все, что сгорит, сожжем. Остальное придется закопать вместе с трупом.
– Но, если кто‑то увидит огонь из окон, это не вызовет вопросов?
– У кого? У ваших кавалеров? Все присутствующие на вечере уже слишком охмелевшие. К тому же разве местные жители никогда не сжигают листву, не интересовались?
В голосе Леонарда звучала нескрываемая издевка.
– Я просто удивлена… – Хелена проводила взглядом портрет мужчины с огромной монетой в руках. – Вы сейчас очень… Последовательны. Вы будто уже знали заранее, что нужно делать.
– Вы же не думаете, что я сделал свое состояние на похоронных венках, не так ли?
После этих слов разговор их сошел на нет.
Глухую тишину нарушали только звуки шагов. Под этот медитативный ритм Хелена невольно ушла в свои мысли: она вновь задумалась о том, что после истории с трупом ей нужно будет как‑то жить дальше. Но продолжится ли ее жизнь вообще? Хелене отчего‑то казалось, что, стоит избавиться от Люциллы, как ее собственный век оборвется. Даже событий завтрашнего утра представить девушке не удавалось.
На следующей картине, что попалась девушке на глаза, ничьих лиц не было: было лишь огромное колесо – одно из тех, что любят картежники, вроде Эмиля.
– Подумать только, одним разговором иерофанта превратила в отшельника! Не перестаешь меня радовать, провидица!
Хелену резко качнуло. Она бы узнала этот голос из тысячи.
«Разве Леонард не услышал?»
Стараясь сохранить равновесие, мадемуазель де Фредёр покосилась себе за спину.
– Ах, забываю, понимать карты ты так и не научилась. Право, что я тогда говорю?
– Оставьте меня в покое! – тихо процедила Хелена и сильнее впилась пальцами в ткань одеяла.
Скрестив на груди руки, прямо за ними застыла Люцилла и привычно оскалилась. Рогатая прическа ветвилась по стенам, словно терновник.
– И не подумаю, провидица. К тому же как я могу тебя преследовать, если ты сама жаждала нашей встречи? Когда глотаешь вишневые косточки, не удивляйся, если из горла прорастет дерево!
Хелена судорожно пыталась отвлечься: цеплялась взглядом за портреты, но теперь почти на всех были черным замазаны лица. Ее внимание металось, как птица. Спиной ощущался взгляд Люциллы, уставившейся, как змея на добычу.
Когда от страха у девушки уже подгибались ноги, с елейным «пропусти-ка меня» рогатая дама прижалась к стене и перегнала Хелену. Теперь она двигалась вровень со свернутым одеялом.
– На деле очень забавно, что даже сейчас тебя он ведет, – Люцилла кивнула в сторону Леонарда. – Он приказал, а ты спускаешься ниже и ниже.
– Мы просто идем вниз по лестнице, так что избавьте от ваших загадок!
Случись эта встреча всего пару часов назад, Хелена бы бросила труп и побежала в обратную сторону. Заперлась бы в одной из нежилых дальних комнат, думая лишь о том, как укрыться от этого хищного взгляда и едкой клыкастой улыбки. Теперь, признавая свое поражение, она просто склонила голову. Ощущение безысходности заполнило желудок и легкие мадемуазель де Фредёр.
– Ты же понимаешь, что я не Люцилла? Тогда почему продолжаешь меня так называть?
– Я… понимаю. – Хелена глубоко выдохнула в попытке себя успокоить. – У меня нет сил придумывать что‑то новое.
– Ничего придумывать и не нужно! Иногда люди называли меня Люци…
Женщину перебили:
– Мадемуазель, что вы там бормочете?
Леонард с раздражением повернул голову. Посмотрел прямо в сторону Люциллы, но с таким видом, будто там была пустая стена. С недоумением он перевел взгляд на Хелену. Дама почти взвизгнула от его реакции, а потом зашлась во внезапном приступе хохота. От этого смеха у Хелены в груди что‑то надломилось.
– Я… нет, все хорошо, извините. Мысли вслух.
Еще раз смерив ее недоверчивым взглядом, месье Гобеле продолжил молча спускаться по лестнице. Хелена вновь принялась тихо всхлипывать.
– Не волнуйся, в этом вина не тебя одной. – Люцилла, то есть темная Люцилла, продолжила говорить, отдышавшись от хохота: – Ты лишь разорвала струну, которую несколько поколений все сильнее натягивали. – Слезы стекали по шее Хелены куда‑то за воротник. – Считай, тебе просто не повезло чуть больше, чем остальным членам семьи. Однако, с другой стороны, мало кто может похвастаться тем, что его желания исполнялись бы настолько буквально… Не зря ведь говорят: чем больше отсыплют, тем больше потом отрежут. Или так не говорят и то моя выдумка? Не подскажешь?