Проем за проемом Хелена то вплывала в мутноватое свечение, то вновь попадала в тень. Оказавшись перед входом на кухню, она сразу прикрыла ладонью лицо.
– У гостей закончилось вино! – с угрозой начала она с порога кухни, стоило распахнуть дверь. – Как вы смели это… допустить…
Фраза повисла в воздухе. Кухня, погруженная в тень, пустовала. Часов нигде поблизости не было, но, видимо, время столь позднее, что повара отправились спать. Хелена стала искать черный ход.
– Мадемуазель!
Внезапно Хелена оказалась прижатой к стене. Щеку и губы обдало теплым хмельным дыханием.
– Месье? – узнала она юношу по голосу. – Почему вы здесь?
– Извините, провидица, я не мог более ждать!
– Вас могли увидеть, – вяло упрекнула Хелена в ответ.
Сопротивляться она все же не стала. По шее заскользили влажные поцелуи, ладони поглаживали ее спину. Хелена постаралась расслабиться и, насколько это было возможно, насладиться моментом. И все же забыться в происходящем ей мешала одна деталь.
Заглянув юноше за спину, девушка увидела разделочный нож, а рядом – мокрую посудную тряпку. Причем покоя ей не давала именно тряпка: застиранный кусок ткани, покрытый пятнами. Хелене прикусили мочку уха, она вздрогнула, но отвлечься уже не могла. Ее вниманием всецело овладел запах затхлого полотенца, который она вдруг ощутила особенно остро.
– Я так благодарен… – Елейный шепот перемежался с ласками. – Я благодарен судьбе за знакомство с вами.
«Если он решит прижать меня к столу, я закричу. – Хелена все не могла отвести взгляда от ножа с полотенцем. – Интересно, хорошо ли этот месье целуется? Говорили, целоваться в губы приятно… Но вдруг он меня сейчас развернет, и я дотронусь до этой тряпки? Какая мерзость».
Хелена сильнее прижалась к стене. Подняла подбородок, оголяя ключицы и шею, и постаралась зажмуриться. Со стороны гостиной глухо звучала музыка, под которую кухня наполнялась шелестом ткани и десятком сбивчивых благодарностей.
– Скажите, провидица, могу я спросить у вас кое о чем?
С нежностью юноша обхватил лицо Хелены и прижался к ней вплотную. Девушка лишь судорожно кивнула.
– Отец ведь отпишет мне наследство?
«Что?»
– Да как вы смеете!
Хелена рывком оттолкнула юношу и принялась раздраженно поправлять одежду с прической. Сладость в желудке резко пропала.
– Мадемуазель, не поймите меня неправильно! – опомнившись, принялся извиняться горе-любовник. – Для меня это действительно важно, а я боялся, что за вечер поговорить с вами мне не удастся, и…
– Вы хам и обманщик! Чтобы я вас больше не видела в моем доме! – оборвала его девушка и с гордым видом хлопнула дверью во двор.
Когда Хелена выбежала на небольшое каменное крыльцо, ее обдало ночным ветерком. После затхлого и спертого воздуха кухни хотелось полной грудью вдохнуть уличную прохладу и сохранить эту свежесть под кожей.
От садовых деревьев всюду лежали тени, подобные изящному черному кружеву. Изредка доносились тревожные возгласы птиц. Внутри мадемуазель де Фредёр клокотала обида, хотелось выплеснуть ее куда‑нибудь с криками. В стремлении успокоиться Хелена села прямо на одну из ступенек и обхватила себя руками.
– Кажется, вашего кавалера ненадолго хватило, не так ли? – раздался за спиной знакомый голос.
– Мадам де Турбе? Я думала, вы уехали, и уже расстроилась!
– Поэтому ли? – Женщина тихо усмехнулась. – Я лишь вышла подышать свежим воздухом.
Оказалось, все это время Жанна стояла под раскидистой вишней. От зажатой в ее пальцах трубки с мундштуком расходился дымок.
Хотя ночь была ясной, выражение лица мадам де Турбе не удалось разобрать. Лунный свет только очерчивал силуэт ее изящной фигуры.
Еще никогда Хелена не встречала женщины, превосходство которой она признавала бы столь безропотно. За свою жизнь мадемуазель де Фредёр знавала много молодых дам куда миловидней ее самой, но даже на них она смотрела со снисхождением. Ни у кого из них не было определенного места в обществе и благородной витиеватости родословной. Это позволило ей так легко отказаться от дружбы с Камиллой, которую та готова была поднести на золоченом подносе. Статус выставлял Хелену недоступной.
Но с Жанной так не работало. Пусть эта дама была чуть ли не самой безродной из тех, с кем Хелена общалась лично, в своем величии она оказалась недосягаемой. Никогда мадемуазель де Фредёр не думала о ценности харизмы. Знакомство с Жанной как никогда приблизило ее к подобным мыслям.
– Оказалось, ему от меня нужно только предсказание.