Пророчества временно дали девушке привилегию, которую вместе с ощущением уникальности отобрала у нее Люцилла.
– Люси, зашторь живей окна!
Со дня уничтожения сервиза прошла пара дней. Причину, по которой Хелена разбила посуду, все нашли в болезненной слабости: когда прибежавшие на грохот служанки увидели госпожу скулящей от боли в ногах, назвать инцидент умышленным никто не смог бы и в мыслях.
– Мадемуазель, сейчас нет и полудня.
– Я разве спрашивала, который час?
Все это время Хелена почти не спала. Тревожность и ощущение чужого присутствия настигали ее, стоило сомкнуть веки.
Мадемуазель де Фредёр рухнула в кресло и выдохнула. Только сидя или же лежа Хелена чувствовала себя лучше, но несмотря на это, она все еще не могла спать.
– Сделай мне кофе с ликером. Из выпечки ничего не нужно, только поторапливайся.
На первом этаже было тихо. Столь тихо, что сквозь стекла доносился шелест листвы, а с кухни – тихое звяканье ложек. Пласид наверняка уехал в контору пару часов назад, а отсутствию в гостиной Люциллы Хелена могла только радоваться.
– Ваш кофе. – Кружка стукнулась о стол слишком громко. Хелена поморщилась. – Что‑нибудь е…
«Отрежь себе голову».
– Нет, можешь идти.
Не без удовольствия мадемуазель де Фредёр сделала большой глоток. Потягивая кофе, Хелена принялась блуждать по комнате взглядом.
Вся гостиная была уставлена всевозможными коробками и футлярами с подарками от благодарных посетителей.
– Кажется, ты совсем занемогла, моя волшебная?
Люцилла возникла бесшумно. Она подошла к Хелене со спины, в кремовой одежде и с золотыми рисунками на лице. Но странным в ее облике было не только это – в руках женщина держала крупную белую горлицу. Неторопливо обогнув кресло, дама села напротив Хелены и поставила птицу на стол.
При виде родимого пятна в вырезе платья девушке вновь стало дурно.
– Ты разве не хочешь спросить меня о чём‑либо?
– Я даже видеть вас не хочу.
Женщина изогнула брови и сдержанно улыбнулась. Затем выдохнула. Выглядела она уставшей, если не измученной.
– Я не понимаю, почему ты столь резко настроена против меня. Ты чураешься одного моего присутствия, однако причины в этом никакой нет.
– Причины нет? Думаете? – Голос Хелены становился громче. – Сначала я вижу провидческие сны со странной женщиной, а потом она появляется на пороге моего дома! А еще утверждает, что может спокойно влезть мне в голову!
– Мне просто хотелось тебе помочь, – примирительно улыбнулась Люцилла, – и я делала это, как могла.
– Помочь? Помочь! – В висках Хелены застучало от гнева. Она подалась вперед в своем кресле. – У меня открывается дар видеть будущее, а вы заявляетесь, чтобы доказать, что на деле я шарлатанка и дура, а способности есть у вас! Это и есть помощь?
– Это не совсем так, моя волшебная. Мне бы не хотелось вводить тебя в заблуждение, однако дар этот не твой. Ты и сама успела заметить, что искусство провидения тебе не поддалось, но я приехала вовсе не для того, чтобы становиться причиной твоего расстройства!
Хелена протирала взмокшие ладони о кресло, перекладывала одну ногу на другую. Хотелось встать, заметаться по комнате, сбрасывая на пол попавшиеся под руку вещи. Ее выводил из себя один только вид мадам де Мартьер, которая вяло откинулась в своем кресле.
– Я всегда воспринимала свои видения подобием проклятия, они появились резко, подобно наведенной порче. С самого детства я ощущала себя юродивой из-за той образности, которая переполняла мое сознание. – Голубь стал ластиться к протянутой Люциллой руке. – Но затем вдруг поняла, этот дар может быть кому‑то полезен! В одном из видений я увидела тебя, одинокую и печальную, и поняла, что хочу передать эту способность тебе! Оказалось, что провидение способно не только пугать по ночам, но и открывать пути к чужим грезам! Я научилась общаться с тобой через сны!
– Вы хоть слышите свое вранье? Я вижу вас в первый раз в жизни!
– Не в первый, и тебе это прекрасно известно. Хотя мне поистине жаль, что встречи наши были редкими и сумбурными. В этом была часть моей вины, безусловно. До недавнего времени я не могла оставить родителей. Однако сейчас я в силах приезжать чаще.
Хелену затрясло.
– И, моя волшебная, я с радостью продолжу делиться с тобой всем тем, что сама вижу, тебе останется лишь пересказывать. – Она с чувством сложила на груди ладони. – И обучу тебя гаданию на картах, если только захочешь. И если нужно… – Она вздохнула. – Ах, как же лицом ты похожа на свою мать! Когда я смотрю в знакомую зелень твоих глаз, мне хочется сделать все, чтобы ты была счастли…