А вслед за восклицанием последовал громкий глухой удар.
Я и Кира бросились на звук.
– Что… – Я не договорила, потому что увидела парня, который в окровавленной руке держал ножницы. А на полу лежало упитанное мужское тело.
– Он, он, он, – Кира вдруг стала заикаться. – Умер?
Парень, не выпуская ножниц из рук, странно посмотрел на нас. А потом вдруг засмеялся и направился к нам.
Мы благоразумно решили отойти подальше от психа и выбежали за дверь.
– Ну, чего? – Пашка объявился.
– Он убил его! – Прохрипела Кира.
– Кто? Санёк?
Мы с Кирой отчаянно закивали головами, отодвигаясь за могучую спину Пашки.
А сам Пашка мужественно пошёл к убийце, и уже через минуту вышел живым и вполне весёлым.
– Пойдём, поможете, – махнул он нам.
«Мы что же, должны помогать прятать тело?». – Пронеслось у меня в голове.
Кира стояла неподвижно, а я осторожно прокралась к комнате и увидела, что упитанное тело ожило.
– Давай окно открою, полегчает, – предложил Пашка.
– Тут почти подвал. Окна маленькие, толку ноль, – напомнил парикмахер.
– О, Лерка, у тебя есть корвалол или этот, как его, – Пашка настойчиво защелкал пальцами.
– Откуда у меня?
– Не надо, всё в порядке, – слабым голосом сказал мальчишка, – это обморок, – и, чуть краснея, он добавил, – я вида крови боюсь.
Мальчишка испытующе посмотрел на меня, мол, смейся теперь. Но я подошла к нему и присела на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, парень сидел на полу.
– А я боюсь насекомых, ненавижу, когда они перебирают своими мелкими лапками или жужжат над ухом.
– Вообще-то, твоя фобия не такая стрёмная, как моя, но спасибо, – сказал мальчишка и медленно поднялся на стул.
– Ну, чё, Санёк, как рука?
– У меня есть пластырь, – предложила я. Мне стало стыдно, что я убежала, в то время как двум людям требовалась помощь.
Кира не выдержала и зашла в комнату. – Что тут было?
– Да, я делал Мише стрижку и неудачно рука соскочила, я ножницами себе по пальцу рубанул. Кровище полилось, а Мишаня увидел кровь, и свалился со стула.
После ликвидации последствий этого происшествия мы с Кирой благополучно ушли, предварительно Пашка попросил у Киры телефон. И она дала. Свой номер.
Зачем ей Пашка? Ведь явно не её типаж. Для коллекции что ли? – Думала я по пути на остановку. Кирка пошла в магазин косметики, поэтому мы уже попрощались.
Я достала свой телефон и поняла, что тот совсем разрядился.
Дома я обнаружила, что кадры с тату никуда не годятся, но вот настоящая кровь, которая так удачно попала на видео, очень кстати.
Чёрное такси подъехало к дому Фёдора Аркадьевича на пять минут позже. Это обстоятельство не нарушило планы, потому что дорога в аэропорт была пустой в такую рань, а Фёдор Аркадьевич ещё и выехал заранее.
Его пригласи выступить с докладом на одной конференции. Кто бы мог подумать? Простой учитель, он не смог устоять перед потребностью признания. Слишком много у него было знаний, опыта, но только никто об этом не догадывался. И тогда Фёдор Аркадьевич начал писать научные статьи и рассылать их в профильные журналы. Он даже не удивился, когда редактора нескольких изданий вцепились в неизвестного учёного и стали требовать от него продолжения. Он, в общем-то, не скрывал свою личность, но публиковался под псевдонимом. Это помогало избежать лишнего шума, потому что его статьи набирали популярность и всё чаще становились поводом для спора.
И вот недавно на него вышел один известный русский учёный, который живет в Германии, но устраивает в Санкт-Петербурге конференцию. И ему, этому учёному, очень хотелось лично пообщаться с автором статей и обсудить кое-какие идеи. Фёдор Аркадьевич был не против.
В аэропорту было мало людей и много свободного времени. Фёдор Аркадьевич достал из портфеля свой дневник и, устроившись в зале ожидания, стал писать продолжение.
Мои эксперименты с собаками доказали, что вакцина почему-то почти не эффективна. Я долго не мог решить эту проблему, пока однажды со мной не разговорился мой коллега по новой работе в школе. У него брат был неизлечимо болен. Рак печени. Врачи отправили его домой, умирать. Коллега был подавлен, и я предложил свой экспериментальный метод. Он согласился, терять-то всё равно нечего, а мне нужно было провести опыт на человеке.
Была у меня одна гипотеза…
Дело в том, что за год до того разговора с коллегой, я потерял свою жену. Она просто по своей глупости сделала то, чего категорически делать было нельзя.
Мы тогда уже переехали в этот дом, и я часто проводил время в своей подвальной лаборатории. Я даже не догадывался, что у моей жёнушки закрались мысли следить за мной. Чем это я там по ночам занимаюсь и с кем. Глупая была баба, хоть и красивая.