«Если это правда, главное, чтобы никто не узнал об этом», – написала Кира. – «Иначе начнётся настоящая травля».
И тут Кеша понял, что совершил большую ошибку, сделав свой опрос. Но было уже поздно.
Только я собралась спросить у Кешки, что это всё значит, набрала в грудь воздуха побольше и бац…ничего не могу сказать.
В общем, когда Кеша рассказал свою теорию происходящего, вернее, версию какого-то заморского учёного, я, конечно же, не поверила, поэтому решила убедиться во всём сама.
Итак, мне нужно было найти людей, которые потеряли голос. А где их искать? Правильно! В больнице.
Я собралась туда пойти одна, но Макс решил составить мне компанию. Что ж. В этот раз я не возражала. Не до проявления эмоций было.
В больнице народу стало ещё больше, чем пару часов назад. Я догадалась взять из квартиры Киры альбом для рисования и фломастеры. Надо же как-то коммуницировать с людьми.
Я вышла в центр коридора. Забавно, обычно всегда в поликлиниках стоит гам, а тут тишина. Макс пристроился за мной, изображая телохранителя. Чтобы привлечь внимание людей, я топнула ногой. Многие обернулись на меня. Тогда я раскрыла альбом, где было написано: «Те, у кого пропал голос, встаньте справа от меня».
Сначала никто не шелохнулся. Но тут Макс проявил себя молодцом, активно стал жестикулировать, призывая людей подчиниться. И, как ни странно, у него получилось. Я обнаружила, что среди больных было несколько ребят из нашего института, и ещё мелькнула знакомая гавайская рубашка, которая быстро скрылась в толпе.
Макс выстроил всех в колонну. Я открыла следующую страницу альбома и начала подходить к каждому. Макс ни на шаг не отступал от меня.
«Вы смотрели видео Жуть tube на ютубе или по телевизору? Это видео, которое набрало миллион просмотров за несколько дней».
Пока очередной человек читал фразу и вникал в суть, Макс настраивал заметки в телефоне, куда потом записывал результаты опроса.
Меня этот процесс начал веселить. У всех такие сосредоточенные лица становились. Кто-то щурился, кто-то напрягал последние извилины, а кто-то вообще, походу, сбежал, потому что наша колонна убавились.
В общем, все как один ответили утвердительно. Была парочка ребят, которые сомневались, видимо, они не запоминают, что смотрят.
Теория Кешки подтверждалась.
Когда мы с Максом вернулись в квартиру, то застали очень милую сцену. Кеша и Кира целовались возле окна, а мы даже и кхекнуть не могли, чтобы обратить на себя внимание. Я потащила обомлевшего Макса на кухню, чтобы не мешал людям делом заниматься.
Через несколько минут пришёл Кеша.
– В общем, так, нам нужно снять анти видео, – заявил он.
Что? – молча удивились мы с Максом.
– Чувак из Германии считает, что нужно переснять этот эпизод с зеркалом. Важно, чтобы люди увидели в отражение конкретного человека, а не своё собственное. – Потом Кеша немного замялся и добавил. – И мы с Кирой подумали, что лучше, если это будет отражение того психа.
Капец! Всего-то. Интересно, как они это могли обсудить, если Кирка не разговаривает.
– На самом деле, сложностей нет. Фёдор Аркадьевич считает, что нельзя ничего менять, кроме одного кадра, который и повлиял на людей. Кстати, как вы сходили? Что-то узнали?
Я развела руками и закивала, как бы признавая его правоту. Кешку такой ответ удовлетворил.
Мы сели в машину Макса и поехали в тот злосчастный дом. Правда, возникла одна проблема. Зеркало ведь было разбито, поэтому нам пришлось заехать в магазин и купить небольшое овальное зеркало, которое вроде как было похоже на оригинал.
В доме ничего не изменилось с нашего отъезда. Кешка повесил зеркало на место и достал камеру.
Я спохватилась и подбежала к нему, набирая в телефоне. «Тогда была ночь. Это важно? Сейчас только восемь вечера. Ещё светло».
– Чёрт. Точно! Он же говорил об этом. Придётся пару часов подождать.
Мы с Максом уселись в машине, а Кеша с Кирой остались в доме. Я очень устала и хотела только одного – поспать. Кажется, Макс уловил это моё желание.
Он открыл багажник и достал оттуда маленькую подушку. Вот это да!
Я кивнула ему в знак благодарности. Он слабо улыбнулся и отошёл в сторону, чтобы покурить. Я улеглась на заднем сиденье и закрыла глаза.
Моё воображение рисовало какие-то невразумительные картины. Психа, кладбище, собаку, мальчика в больнице, цыганку, кровь. Казалось, что голова кружилась как после нескольких бокалов вина. Я почувствовала, что проваливаюсь в тревожный сон и в то же время, мой слух настолько обострился, что я слышала, как где-то лаяла собака, кто-то шаркал по асфальту, у кого-то звонил мобильник, рядом раздался звук открывающейся двери.