Фредди нервно сглотнул и выбежал из комнаты.
Сол посмотрел на валяющегося на полу сына, потом перевел взгляд на меня. Его глаза были пустыми и ничего не выражали.
— Годится?
Я молча кивнул.
— Хорошо. Ты получил, что хотел. А теперь моя очередь. Гамбоза ничего не должны узнать. То, о чем мы говорили, здесь и будет похоронено. Ты готов? Ты не станешь подвергать моего сына опасности?
Похоже, Сол и Карен Ллойд, каждый по-своему, заботились о своих детях.
Я снова кивнул и сказал:
— Да, мы похороним это. И все будут в безопасности.
— У нас остались кое-какие необрубленные концы, Сол. Об этом знают другие, — вмешался Вито.
— Мы решим проблемы необрубленных концов, Вито, — отрезал Сол и посмотрел на меня. — Еще что-нибудь?
— Нет.
— Тогда дело сделано. А теперь проваливай на хрен из моего дома!
Глава 36
Я вышел из дома Сола Де Луки. Легкий снежок начал заметать улицы, дорожки и припаркованные у тротуара автомобили. Воздух был холодным, небо на востоке Манхэттена розовело в лучах восходящего солнца. Однако на западе и севере солнце скрывали тяжелые тучи, обещавшие новый снегопад. Алкаш куда-то испарился, но домик из картона оставался на прежнем месте, тихий и белый в раннем утреннем свете. По Пятой авеню и 62-й улице с визгом проносились машины. По тротуарам торопливо шли тепло одетые мужчины и женщины, оставляя за собой серые цепочки следов. Где-то играла музыка, но мелодия была незнакомой. Сунув двадцатидолларовую банкноту в маленький картонный домик, я направился к «таурусу».
Я проехал через Центральный парк, Бронкс, Йонкерс и Уайт-Плейнс. Я ехал и слушал по радио старый классический рок, много Джона Фогерти и «Криденс клируотер ревайвал». «Беги сквозь джунгли». Ничего не может быть лучше в шесть утра после ночи, проведенной с крестным отцом, чем немного «ККР». Проехав Уайт-Плейнс, я остановился на смотровой площадке, выходящей на озеро. Меня начало трясти. Казалось, это продолжалось целую вечность. На самом деле прошло всего несколько минут. Я не стал выключать двигатель «тауруса», печка жарила вовсю, однако трясло меня не от холода.
У края площадки был припаркован коричнево-белый домик на колесах. Вероятно, простоял здесь всю ночь. Из него вышли мужчина и женщина лет шестидесяти с кружками кофе в руках и стали любоваться озером. Они довольно долго смотрели на водную гладь, потягивая кофе и держась за руки. Потом они повернулись и вместе направились к своей машине. Женщина дружелюбно мне улыбнулась.
Без четверти десять я остановил «таурус» возле дома Мэй Эрдич. Тоби и Джо Пайк среди желтых листьев и снега гоняли старый мяч для игры в американский футбол, Питер сидел на крыльце дома и смотрел на них. Вид у него был замерзший.
Я как раз шел по подъездной дорожке, когда из дома вышла Карен Ллойд.
— Все в порядке, — сказал я.
Она покачала головой, словно не могла поверить.
— Вы уговорили Чарли?
Тоби, забыв про мяч, подбежал к матери.
— Нет, Сола. Чарли больше не при делах. Это Сол. И Сол говорит, что вы свободны. А Чарли будет делать то, что скажет Сол.
Она нервно сжала руки.
— И я смогу остаться в банке?
— Да.
— И Чарли больше не будет? И никаких новых депозитов?
— Все в порядке, Карен.
Питер улыбнулся, скрестил руки на груди, но так и остался сидеть.
Карен спустилась с крыльца и обняла сначала меня, потом Пайка. Она заплакала и прямо-таки вцепилась ногтями нам в плечи, словно хотела удержать ускользающую реальность. Питер опустил голову, уставившись в землю.
Наконец Карен ослабила объятия, улыбнулась и снова поблагодарила нас. Слезы все еще текли по ее щекам.
— И мы можем вернуться домой? — спросила она.
— Конечно. В любое время.
Питер поднял голову и сказал:
— Карен, я так рад. Просто счастлив.
Карен улыбнулась ему и бросила взгляд на сына:
— Тоби, давай соберем вещи. И попрощаемся с Мэй.
Они вошли в дом, и мы услышали торопливые шаги Тоби, удаляющиеся по коридору. Питер встал.
— Я должен забрать тело Дани. Я хочу вернуть ее домой и позаботиться о ней.
— Хорошо, но у полиции могут возникнуть вопросы. Нам нужно хорошенько подумать, что говорить, — ответил я.
— Я скажу им правду. Она умерла, спасая мою жизнь, поскольку я клинический идиот, — расправив плечи, произнес Питер.
— Не выйдет, — отрезал Пайк.
Питер удивленно на него посмотрел, и я сказал:
— Я дал слово Солу, что Гамбоза никогда не узнают о делишках Чарли. Если ты сообщишь полицейским, или журналу «Пипл», или еще кому-нибудь о том, как погибла Дани, Гамбоза или те, кто на них работают, прикинут, что к чему, и все поймут. Тогда договоренность с Солом утратит силу и он придет за тобой.
— Мне на себя наплевать!
— Он придет за Карен и Тоби.
Питер поджал губы и уставился в землю. Ему не понравились мои слова, но он начинал учиться жить с тем, что ему не нравится.
— У меня такое чувство, что я обманываю ее.
— Так оно и есть, но здесь уж ничего не поделаешь. Понимаешь?
Он снова недовольно поджал губы, но все же кивнул. Входная дверь распахнулась, Тоби вынес на крыльцо сумку, поставил ее на ступеньку, а потом вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Питер задумчиво посмотрел ему вслед.
— Они считают меня полным дерьмом.
Я ничего не ответил.
— Наверное, мне нужно вернуться в Лос-Анджелес. Скоро начинаются съемки нового фильма. Какой смысл оставаться здесь.
У меня уже не было сил с ним разговаривать. Болела спина, затекла шея, и ужасно хотелось поскорее оказаться в постели. И все же я ответил Питеру:
— Когда ты приехал сюда, то зря рассчитывал на то, что они примут тебя с распростертыми объятиями как отца и мужа. Возможно, ты сумел бы заслужить их расположение, но тебе такое даже в голову не приходило. Ты считал, что это твое право. Ты требуешь то, что хочешь получить, и, как правило, получаешь. Поэтому ты думаешь, что тебе все можно.
— Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы все изгадить.
— Знаю.
— Я хотел как лучше. Я хотел, чтобы они стали частью моей жизни. В ней образовались пустоты.
— Быть может, тебе надо было подумать о том, как заполнить пустоты в их жизни.
Питер поджал губы и посмотрел на землю, словно нашел там что-то интересное. Листья вязов, сухие и ломкие от холода.
— Вот дерьмо! Я, пожалуй, поеду.
Он прошел через усыпанный листьями двор, сел в лимузин и нажал на газ. Ветровое стекло его машины еще было запорошено снегом.
Мы с Пайком сидели в «таурусе» и ждали, когда из дома выйдут Карен и Тоби. Карен улыбнулась и сказала:
— Мне бы хотелось устроить маленький праздник. Как насчет позднего завтрака? Естественно, за мой счет.
— Как пожелаете.
Мы заехали в кафе в Челаме, уселись в отдельной кабинке и заказали яичницу с сосисками, блины с тыквой и жареную картошку, но праздника не получилось. Оставалось ощущение незавершенности, словно мы что-то не доделали. Тоби, отодвинув тарелку, подошел к игровому автомату и стал играть в «Space Command». Парень с бластером пытается прикончить тысячи маленьких жуков. Карен смущенно за ним наблюдала.
— Необрубленные концы? — спросил я.
— Что, так заметно? — кивнула она.
— Вам нужно о многом подумать. Ведь в вашей жизни появился Питер.
— Верно, но и это еще не все, — снова кивнула она. — У меня такое ощущение, что по небу пролетел какой-то огромный предмет, но никто, кроме нас, его не видел. Люди в кафе, Джойс Стебен в банке, да и все остальные жители города.
— Так всегда бывает, — согласился я.
— Не знаю, что мне делать. Раньше думала, что знаю, но теперь все изменилось. — Она отвернулась от сына и посмотрела на меня — Я так отчаянно боролась, чтобы сохранить все, чего добилась в Челаме и банке. А сейчас, все получив, я вдруг подумала совсем о другом. Может быть, мне удастся найти более интересную работу поближе к городу или даже в Бостоне. Может быть, я сумею перевести Тоби в школу получше. Звучит глупо, правда?