Донни, дергая себя за волосы, бросился вперед.
— Питер, что происходит? Эй, если у тебя проблемы, я здесь для того, чтобы их решить!
Женщина у телевизора объяснила:
— Мы показали ему пленку с работами нового художника по костюмам. Ему она понравилась, но потом мы сказали, что он с телевидения.
Питер громко застонал, затем спрыгнул со стола, метнулся к телевизору, вырвал пленку из рук пунцового мужчины с лицом кролика и вышвырнул в окно. Когда Питер бросился к ним, мужчина отшатнулся, однако женщина даже не шехолнулась.
— Он все делает неправильно! — завопил Питер. — Неужели вы не понимаете, что такое текстура? И плотность образов? Телевидение — это мелко. Кино — это мощь и величие. Я делаю кино, а не работаю на телевидении!
Донни развел руками, показывая, что он не понимает, как такое могло произойти.
— Господи, Питер, извини. Мне очень жаль, что так получилось. Поверить не могу, что они решились отнять у тебя драгоценное время, показав работу парня с телевидения. Как я могу исправить их ошибку?
Похоже, он хотел продемонстрировать мне, как следует себя вести, чтобы Питер был счастлив и доволен.
— Если хочешь все исправить, поцелуй меня в задницу на Голливудском бульваре, — взвыл Питер.
Мне не показалось, что он стал счастливее, но, с другой стороны, Донни виднее, он же у нас специалист по этому вопросу.
— Ты, мать твою, окончательно свихнулся, — заявила аккуратно одетая женщина, повернулась и вышла, уводя с собой мужчину с лицом кролика.
Когда они проходили мимо меня, я принялся напевать «В мире нет ничего лучше шоу-бизнеса». Пэт Кайл пихнула меня локтем в бок.
Донни широко улыбался, показывая всем, что они с его верным другом Питером заодно.
— Эй, нет так нет, Пит-мэн! — (Представляете, Пит-мэн.) — Хочешь получить другого художника, ты его получишь. Мы же здесь кино делаем, верно?
— Дерьмо! — изо всех сил заорал Питер Алан Нельсен.
Затем он подошел к «харлею» и пнул его ногой. Сильно. На полу, в тех местах, где мотоцикл, судя по всему, уже не раз падал, остались отметины. Блондинка дождалась, когда Питер закончит, затем поставила «харлей» на место, а я залюбовался тем, как играют ее могучие мышцы. Питер не обратил на нее ни малейшего внимания. Он стоял посреди комнаты, тяжело дыша и опустив руки, словно внутри его бушевала слепая ярость, с которой он, как ни старается, не может справиться. Ну просто театр одного актера.
— Я Элвис Коул, — представился я. — Вы вроде хотели со мной что-то обсудить? Или мне уйти, чтобы вам не мешать?
— Вот дерьмо! — выдохнул Донни Брустер и принялся размахивать руками, показывая, что он больше всего на свете хочет сделать Питера счастливым. — А он шутник. Правда, Пит-мэн? Этот парень — частный детектив, о котором мы с тобой говорили. Он…
— Я его слышал, — сказал Питер и подошел ко мне.
Он протянул мне руку, и я ее пожал. Он сжал мою ладонь сильнее, чем требовалось, и подошел ближе, чем положено подходить к незнакомому человеку.
— Извините за то, что вам пришлось увидеть, — проговорил он. — Эти ребята нагрузили меня масштабным фильмом, а теперь имеют во все места. Меня это слегка выводит из себя.
— Понятное дело.
Он кивком показал на женщину:
— Это Дани.
Затем махнул рукой на двух парней:
— Ник и Ти-Джей. Они на меня работают.
Ник был в футболке «Стантс анлимитед», а Ти-Джей — в обтягивающих сапогах. Каждый из них весил больше Питера примерно фунтов на шестьдесят.
— Вы видели мои фильмы? — спросил Питер.
— Я видел «Бензопилу» и «Трудное дело».
— И как они вам?
— Неплохо. «Бензопила» напомнила мне «В поисках».
Он чуть заметно улыбнулся и кивнул:
— Мне было двадцать шесть. «Бензопилу» я снимал сразу после киношколы. Я тогда свою задницу от дырки в земле отличить не мог, а потому и изгалялся как мог.
Донни смотрел на него, продолжая держать в руке телефонную трубку, которую зачем-то схватил.
— Мы как раз говорили про «Бензопилу» перед тем, как к тебе прийти. Не фильм, а просто динамит. Динамит. Огромные сборы.
Питер подошел к автомату, треснул по нему ладонью, потянул на себя рычаг и получил бесплатно упаковку орешков «Эм-энд-Эм». Разорвал ее зубами, бросил пакетик на пол и высыпал половину содержимого себе в рот. Он никому не стал предлагать конфеты, а Дани спокойно подошла и подняла пакетик.
Затем Питер направился к мраморному столу и уселся на него по-турецки.
— Похоже, мы с вами ровесники. Сколько вам лет?