Они вошли в тесную и душную квартиру. Здесь тяжело пахло табаком, пылью и чем-то вроде дохлой рыбы. Видимо, хозяин не утруждал себя уборкой. Линолеум на полу был покрыт разнообразными пятнами; давно не мытый пол стал липким. Старый ворчун оказался крепкого сложения; наверное, в молодости был настоящим здоровяком. Он сохранил прямую осанку, но ноги у него не гнулись, а дышал он с присвистом. Астматик? Седые короткие волосы не поредели. Под глазами и подбородком болтались большие морщинистые мешки. Глаза у старика были красными – наверное, лопнул сосуд. Он проковылял в маленькую гостиную и сел в вытертое серое кресло у окна. На другом конце комнаты стоял маленький телевизор с видеомагнитофоном. На экране порноактриса, постанывая, брала в рот огромный член. Франк не сразу сообразил, на что он смотрит. Вскоре Юхансен щелкнул кнопкой на пульте и остановил воспроизведение; затем он взял самокрутку из пепельницы на столе. Сигарета еще не потухла, он снова раскурил ее и затянулся, после чего с хрипом закашлялся. После того как приступ прошел, он сплюнул в платок и выжидательно посмотрел на Гунарстранну. Инспектор с безмятежным видом стоял у окна.
Франк осмотрел комнату. Голые стены. Пол завален порножурналами. Обнаженные женщины в разных позах высовывали языки. На столе раскрытый журнал; на развороте – огромное изображение голой девушки в красном рождественском колпаке и с бананом в паху. Ноги ей разводили в стороны мускулистые мужские руки.
– Есть чем согреться в зимние холода! – заметил Юхансен, проследив за взглядом Франка, и хихикнул, прикрыв рот кулаком. Впрочем, хихиканье скоро сменилось кашлем.
Гунарстранна смотрел в окно до тех пор, пока старик не отдышался.
– Подойдите сюда, Юхансен, – не оборачиваясь, приказал он. Хозяин квартиры повиновался, хотя Гунарстранна не доставал ему и до середины груди. – Вон та квартира, с занавесками на окнах, под углом к вашей…
– Да, она там жила. – Юхансен снова сел. – Наша кобылка. – Он подмигнул Франку. – Любила потрясти сиськами, а они у нее были грушевидные, такие задорные! И задница какая надо – полная, круглая… А там, внизу, – рыжие волосы!
Рука, держащая самокрутку, задрожала. Юхансен подошел к Гунарстранне и ткнул пальцем в нужное окно.
– Ну да, она там жила…
Старик принялся расхаживать туда-сюда на негнущихся ногах. Франк старался не смотреть в его налитые кровью глаза. Всякий раз, как Юхансен поворачивался к нему, глаза у него сверкали, как стоп-сигналы.
– Вам надо найти молодого парня, – просипел старик. – Ему лет двадцать пять – двадцать восемь, особых примет нет, волосы длинные, черные, он их стягивает в конский хвост. Девушки таких любят. – Перед тем как сесть, он уставился в потолок. Самокрутка успела потухнуть, и он долго и безуспешно чиркал старой облупившейся зажигалкой. Пламя удалось зажечь не сразу. Гунарстранна и Фрёлик следили, как старик сцепил пальцы, чтобы не дрожали. Наконец получилось. Юхансен затянулся, выпустил дым и продолжал: – Я всю ночь наблюдал за ними… Видел, чем они занимались.
Фрёлик и Гунарстранна переглянулись.
– Она была настоящая розочка… знала, что по вкусу нам, старичкам. – Он улыбнулся влажными губами и подмигнул Гунарстранне.
– Что именно вы видели? – спросил Гунарстранна.
– Что именно? – Старик снова засипел. – А как по-вашему? – Он поднял правую руку, соединил большой и указательный пальцы и потыкал в получившееся кольцо пальцем левой руки. Рассмеялся, но тут же прикрыл рот кулаком – его снова одолел кашель.
Франк тоже подошел к окну и приоткрыл его. Вдохнул свежий воздух. Какое-то время Юхансен только сипел, пытаясь справиться с очередным приступом. Потом хрипло продолжал:
– Они не выключили свет… И занавески не задернули, так что я сидел и любовался, как она лежит на спине и играет со своими сиськами! – Он затих, наклонился вперед, смял окурок. – Бесплатно… и все зря. – Он нахмурился, по его лицу пробежала тень. – Провалиться мне, если я понимаю, почему он… – заговорил он с другой интонацией. Запах дохлой рыбы немного ослаб; на измученном лице старика проступило болезненное выражение. Он мучительно подыскивал слова. Закрыл лицо руками. – Никак не могу взять в толк, зачем он потом ее прикончил! – Кожа у него на руках была грубой, морщинистой.
– Как он ее убил? – нарушил тишину голос Гунарстранны. Хотя он спрашивал вполне дружелюбно, с умеренным любопытством, Юхансен дернулся.
– Да какая разница? Поймайте его поскорее! – Если раньше в голосе старика слышалась боль, то теперь все прошло. Глаза у него сделались такими же холодными, как вначале, когда он встретил их на пороге.