- Полагаешь, Нико слишком мной наслаждается?
- Не-а. Думаю, что я.
Патрисия замерла.
- Что это ты имеешь в виду?
- Мне нравится представлять, как я срываю с тебя эту простыню и любуюсь твоим прекрасным телом.
Руки Патрисии машинально прижали покрывало покрепче.
- Это было бы несправедливо по отношению к Нико.
- Я же сказал «любуюсь», а не трогаю.
Тело Патрисии обдало жаром. Андреас же прожигал взглядом материю, словно мог увидеть что-то сквозь простыню, и девушка не понимала, почему это так ее взволновало. Она любит Нико и хочет быть с ним, а не с Андреасом. Ей нравится смех Нико, его горящие глаза, прикосновения, забота.
И внезапно Патрисии захотелось, чтобы Андреас продолжал так на нее смотреть.
Медленно она отодвинула простыню, потом, откинувшись назад на локти, окончательно сняла ее с себя. Оголившись полностью, девушка вытянула ноги так, чтобы Андреасу было все видно.
Его голубые глаза, стремительно меняясь, вспыхнули, но, когда пристальный взгляд окинул ее с головы до пят, лицо уже ничего не выражало. Он задержался на груди, и девушка почувствовала, как заострились соски, потом взгляд опустился к увлажнившемуся холмику между бедер.
Патрисия развела ноги, позволяя смотреть, потом облизнула кончик пальца и коснулась им клитора.
На брюках обозначилась эрекция, но мужчина просто облокотился на столбик кровати, и, скрестив руки, не сводил с нее глаз.
- Прекрасна, - заключил он, потом отодвинулся от кровати и провел языком по губам.
- Оставайся в постели, - велел он мягко. - Я посплю наверху.
И кинув напоследок напряженный взгляд, повернулся и покинул помещение.
Патрисия перевела дыхание и провела рукой по лицу. Это было невероятно эротично. Она почти достигла оргазма, осязая его восхищение каждым дюймом своего тела. Еще ни одному мужчине не дозволялось вот так на нее смотреть, а сейчас она развлекалась с одним, спустя же час обнажилась перед его лучшим другом.
Тут Патрисия поняла, что душ остановился… остановился какое-то время назад. Она обеспокоенно посмотрела в сторону ванной комнаты. Там, прислонившись к дверному косяку, стоял Нико с повязанным вокруг талии полотенцем, плечи мужчины были покрыты мелкими капельками воды.
- Нико, - едва слышно произнесла женщина.
Последнее, что ей хотелось – это причинить ему боль. Патрисия до сих пор не могла взять в толк, с чего это она вдруг решила продемонстрировать Андреасу свое тело; вообще не понимала этого.
- Прости, - сказала она, раскаяние обрушилось на нее. – У меня такое чувство, что я не в силах была остановиться.
- Знаю. - Нико выключил в ванной свет и пересек темную комнату. Потом сел на кровать и провел рукой по ее голому бедру. Его завернутое в полотенце тело было невероятным, и собственное тело снова стало пульсировать.
- Именно так все обычно и происходит, - проговорил он. – Сначала ты хочешь меня, потом привлечешь Андреаса и он к тебе привяжется. Мы оба станем тебе принадлежать, и в конце концов, так запутаемся, что освободиться без боли будет невозможно. А потом все окончится. Ты уходишь - мы пытаемся излечить разбитые сердца.
Она напряженно слушала.
- Не будет всего этого.
- Таков ход вещей.
- Я найду способ освободить вас, Нико. Чтобы у нас появилась возможность понять, реально ли все это.
- Возможно.
Патрисия присела.
- Все так и будет; клянусь. А сейчас мне пора. У меня имеются кошки, которых нужно покормить, а через несколько часов открыть магазин…
Рука на ее бедре напряглась.
- Останься. - Его глаза потемнели. – Поспи сегодня ночью со мной. Я знаю великолепнейшее место с лучшими рогаликами в Манхэттене, где можно позавтракать.
Патрисия, вообразив, как сын Диониса и нимфы рыщет в поисках «лучших рогаликов», невольно расхохоталась.
- Ну хорошо, - согласилась она. – Я остаюсь. Хотя мои кошки никогда мне этого не простят.
- Я оправлю Андреаса позаботиться о них. Он обожает кошек.
Она вновь было улыбнулась, но тут Нико развязал полотенце, и девушка при виде его тела замерла от восхищения.
- Надеюсь, что в его обожание домашних животных входит их кормежка.
- Естественно. – Выключив ночник, Нико пробрался к ней под простыню. – Как уже я говорил, в глубине души он настоящая киска.
- Верю, - проговорила Патрисия, дрожа как осиновый лист. - Я верю тебе.
Возможность прижаться к Нико в теплой кровати, и, поцеловав, пожелать ему спокойной ночи, стоила парочки возмущенных, обиженных кошек.
* * * *