- Это... приятно, - произнесла Патрисия, откинувшись при взлете на спинку сиденья.
- Вот этому нравится путешествовать с шиком, - ответил Нико.
Андреас донимал Ребекку разговорами, от которых она краснела и смущалась. Когда мужчина встал, чтобы прогуляться в ванную, Патрисия скользнула в освобожденное им место.
- Если хочешь, можешь велеть ему оставить тебя в покое, - сказала Патрисия. - Он послушается.
Ребекка попыталась не обращать на это внимания.
- Просто я не привыкла к мужчинам. То есть мужчины видят во мне не женщину, а академика.
Патрисия усмехнулась.
- Это пройдет.
- Не со мной. Последние десять лет я пыталась заставить мужчин увидеть за интеллектом меня саму. Я выступала с прощальной речью перед выпускниками, получила аттестат с отличием, заработала высшие награды от университета, доктора наук борются за то, чтобы заполучить меня в свой преподавательский состав.
- Похоже на ад.
- Нет, это замечательно,- проговорила Ребекка серьезно. - Я достигла всего, о чем мечтала и даже большего. И теперь, когда я захотела, чтобы мужчины увидели мое тело, понимаю, что уже поздно.
Патрисия окинула ее критическим взглядом.
- Я так не думаю. У тебя хорошие данные, с которым можно поработать.
Ребекка вздохнула.
- Понятия не имею, как с ними «работать». Взгляни на меня. - Она махнула на свои мешковатые штаны цвета хаки, бледно-розовая футболка делала болезненным цвет ее лица, а ранее распущенные волосы опять забраны в высокий «конский хвост». Как обычно, на ней не было ни намека на косметику, но лицо имело хорошее строение кости, губы пухлые, а глаза нежно-карего цвета.
- Доверься мне, - заявила Патрисия. - Несколько штрихов, и ты изменишься.
Ребекку это не убедило, но донимать дальнейшими вопросами она не стала.
Вернулся Андреас, и Патрисия встала и пересела назад. Он коснулся губами ее уха и прошептал:
- У тебя большая задница, Патрисия. Дай знать, когда захочешь, чтобы я трахнул ее.
Внезапно девушке стало жарко, и к ее тревоге добавилось яркое видение: Андреас позади нее, твердый и готовый скользнуть в нее. Она почувствовала жемчужинки сосков и жаждущее наполниться влагалище.
Ничего не ответив, Патрисия опустилась на свое место возле Нико, а Андреас опять вальяжно расположился на сиденье, сосредоточив свое внимание на Ребекке.
- Что он тебе сказал? – прошептал Нико. В современных сидениях невозможно было как следует прижаться к соседу, и Нико, лаская рукой, склонился к ней.
- Ничего особенного.
Нико не сводил с нее глаз, во взгляде его внезапно появилась угроза.
- Я спросил, что он тебе сказал?!
Рано или поздно он все равно получит ответ от нее ли, от Андреаса. Но она поразилась внезапному желанию рассказать ему. Все в ней требовало дать ответ.
Она шепотом пересказала слова Андреаса, и глаза Нико потемнели.
- Ты хочешь его? – спросил он.
- Ну, конечно же, нет.
- Не лги мне, Патрисия. Если ты чего-то хочешь, то, значит, получишь. Тебе это известно.
Патрисия сглотнула и уселась поудобней в своем кресле с откидной спинкой.
- Все, что я знаю – Ребекка должна поторопиться с переводом той надписи.
Нико долго смотрел на Патрисию, глаза его были порочными, как грех; потом он усмехнулся и повернулся к иллюминатору. Но он не забудет свой вопрос, а Андреас ответит, и она это знала.
* * * *
ПО ПРИБЫТИИ в Лондон, Ребекка обнаружила, что человек из музея, с которым они договорились встретиться и поговорить о фрагментах, отмечает праздники и вернётся послезавтра.
- Не могли что ли сказать об этом, когда мы были еще в Нью-Йорке, - проворчала она, повесив трубку, после звонка в Британский музей. – Можно было бы пойти туда и провести своё небольшое исследование, а мы тут торчим.
- Нет, нельзя, - твёрдо произнесла Патрисия. – Помнишь, что я говорила, когда мы летели? Ты отправляешься со мной по магазинам.
Лицо Ребекка прояснялось, словно ей предложили редкостное удовольствие.
- По магазинам?
- Оставим наших мальчиков и побалуем себя любимым женским видом спорта – шопингом. Мы это заслужили.
Помедлив, Ребекка все же кивнула, в глазах отразилось ее желание.