- Думаю, он здесь что-то применил, - проговорил Нико. – Остановил время или протянул завесу. Там вон нет ни синь пороха.
Она проследила за направлением его пальца и увидела руины империи Эхнатона и знаменитой царицы Нефертити. Сейчас здесь совершенно ничего не осталось, за исключением нескольких обвалившихся и давно занесенных песком развалин. Зеленое пятнышко вдали свидетельствовало о цивилизации, а далее виднелись сверкающие воды Нила.
- Мне говорили, что это место слишком опасно, чтобы тут находиться, - заметила Патрисия.
- Он защитит нас.
- И я все гадаю, почему Бесу хочется, чтобы Ребекка перевела ту стену. Он за Геру или против нее?
- Иди сюда.
Патрисия подошла к Нико, снимавшему в тот момент футболку. Развернув смоляные крылья, он с наслаждением их вытянул.
- Когда-то ты у меня спросила, сумею ли я взлететь. Хочешь взглянуть?
Глаза Патрисии цвета морской волны загорелись.
- Буду рада.
Нико поставил Патрисию перед собой и обхватил руками за талию. Она задохнулась.
- Имеешь в виду со мной?
Вместо ответа, Нико прыгнул с уступа. Патрисия коротко вскрикнула, а потом огромные пушистые перья поймали их в ловушку агатового блеска.
Он парил вдоль потока горячего ветра, после чего сильным взмахом крыльев отправил их ввысь. Нико наслаждался ощущением полета, скользящим по перьям ветром, силой крыльев, с легкостью возносящих к небесам.
Поначалу струсив, Патрисия быстро успокоилась. Когда Нико на нее посмотрел, она уже улыбалась.
- Нравится? - спросил он.
- Нравится?! - Она засмеялась. - Нико, я люблю тебя!
Слова ударили прямо в сердце. Патрисия и прежде их произносила, но тогда они занимались любовью, и мужчина был не уверен, от сердца ли они исходят или под влиянием момента.
Не желая быть замеченным земледельцами у реки, он помчался вдоль бескрайней пустынной долины к востоку. Нико не знал доколь простирается могущество Беса. Пролетая над скалами, поймал порыв ветра и вновь понесся над долиной и ее руинами.
Солнце, раскрасив горизонт багряными полосами, катилось к западу, озлащая в воздухе пыль. Опустились сумерки, после которых быстро наступила темь. Небо усыпали серебристые крапинки звезд, когда Нико приземлился на главный уступ у входа в пещеру.
Он развернул Патрисию и поцеловал. На вкус она ощущалась, как смесь дикой эйфории от полета и медовой сладости. Обняв девушку, Нико обволок ее крыльями и опустил на пол.
- Позволь доставить тебя удовольствие, - прошептал он.
- Сейчас? Прямо здесь?
На заигрывания его языка Патрисия ответила так, как он ее учил.
- Прямо здесь.
То, как мужчина до нее дотрагивался, заставило пульс Патрисии ускориться.
- А вдруг нас застукают?
- И что если застукают?
Ее глаза загорелись.
- Будет очень плохо.
- Тебе же, Патрисия, нравится быть плохой.
- Мне?!
- Поначалу секс с тобой был сладостным, а сейчас позволь продемонстрировать жесткий.
Она прыснула, но глаза заблестели.
- Ты уже связывал меня. А еще помнится мне кляп.
- Хорошая была игра. – Он куснул ее за щеку. – А я, Патрисия, говорю о плохом. Ты ведь мне доверяешь?
Из-за усилившегося возбуждения от женщины исходили феромоны.
- Да.
- Ты совершенно в этом уверена?
Вместо ответа она лизнула его в губы. Член встрепенулся и приподнялся. Естественно, ей хочется поиграть.
Нико мог распознавать ее поцелуи. Между ними многое изменилось, и отныне она не ученица, а он не учитель. Патрисия нашла в себе силы признать, что ей понравилось находиться в постели с двумя мужчинами одновременно, восхитили игры с шелковыми шарфами вокруг ее запястий.
Сейчас любимой занадобилось большее, максимальное, что он мог ей дать. Их отношения приближаются к критической точке; после чего она потеряет к нему интерес, влюбленность отступит, сменившись, скорее всего, отвращением. Ей тяжело станет осознавать, что в постели она допустила подобное, даже если никогда не сумеет выбросить из головы те ласки.
- Снимай, - велел он.
Патрисия так было и сделала, но потом оглянулась через плечо на проход – нет ли там кого.
Нико рыкнул:
- Немедленно.
Он разорвал ее кофточку от ворота до низа. Руки поднялись в попытке остановить его, однако мужчина освободил свою божественную суть и в мгновение ока разорвал ее одежду в клочья, оставив Патрисию обнаженной.
- Это не справедливо…
- Справедливость меня сейчас не волнует, - отрезал Нико. Подхватив ее на руки, подбежал к краю уступа и взвился с нею в ночь.