Он придет за ней.
* * * *
У БЕРЕГОВ Нила в последние предрассветные часы стоял мужчина с винтовкой. Внезапно в небесной выси он приметил колоссальную чернокрылую птицу, и взвел курок.
Глава 21
АНДРЕАС не удивился, когда проснувшись, не обнаружил Нико. И пока он слонялся в поисках кофе, Демитри успел подняться с постели, принять душ и выфрантиться.
- Ты так и позволишь ему уйти? – поинтересовался Андреас. Он потянулся, подставляя обнаженный торс под теплые утренние солнечные лучи, проникающие через окна.
- А у тебя есть соображения, откуда начать его искать?
- Признаться - нет.
- Вот и я так подумал.
Андреас проглотил кофе, который ему подал Демитри, и бросил рассерженный взгляд на отравленное смогом утро.
- Я не намерен отсиживаться здесь, пока Гера стирает Нико в порошок.
- А я и не предлагал подобное. – Демитри поставил чашку одним экономичным движением. Волосы мужчины были забраны в аккуратный, короткий «конский хвост», дорогой итальянский костюм скроен точно по его телосложению. Рядом с ним Андреас ощущал себя оборванцем в джинсах, с голым торсом и взлохмаченными волосами, но это его нимало не обеспокоило.
- Ну и что ты тогда предлагаешь? – буркнул он.
- Нико движут адреналин и эмоции. Если мы с тобой пошевелим извилинами, то найдем способ ему помочь.
- А ты оптимист.
- Он томится. - Демитри выстроил в ряд на подносе опустевшие кофейные чашки. – И даже не будучи лично с ней знакомым, я видел вас обоих рядом с Патрисией. Она не обращала на тебя или какого-либо другого мужчину ни малейшего внимания; ее взгляд все время сосредоточен на Нико. Ему до зарезу нужен кто-то вроде нее.
- Нико – наполовину бог. Патрисия - смертная. Каким образом это должно сработать?
- Мы заставим это сработать. И даже если им отведен лишь краткий миг, неужто ты думаешь, что он того не стоит?
Андреас вспомянул Ребекку, ее застенчивую улыбку, мгновенно сменяющуюся стальной решимостью, а через секунду вновь – робкой улыбочкой. Она воплощала двух женщин: талантливого ученого, снискавшего славу в качестве одного из выдающихся археологов своего времени, и мнительную девушку, которая никак не могла поверить в собственную сексапильность.
- Ага, - осторожно подтвердил Андреас. – Думаю, это того стоит.
Он стрельнул на Демитри оценивающим взглядом, выделив темные глаза мужчины и загорелую кожу. На память пришли времена, когда Демитри был буйным оторвишником, рыскающим вместе с ним и Нико по белу свету.
- Ты когда заделался в свахи?
Демитри пожал плечами.
- Когда понял, что у Нико появился шанс обрести свободу и счастье.
- Если ты не заметил – я свободен. Ты и вправду счастлив за меня?
- Ну конечно. – Демитри поправил галстук. - Вот только знаешь ли ты сам, что делать с тем счастьем, которое тебе преподнесли?
Андреасу вновь вспомнилась Ребекка, и, невзирая на освобождение от кабалы, тоска по ней не уменьшилась ни на йоту. Все оказалось настоящим.
- Я уясню, - пообещал он.
* * * *
СЛОЖИВ под себя крылья, Нико лежал ничком, пытаясь по возможности казаться незаметней.
Выстрелом вырвало пучок перьев, и этого оказалось достаточно, чтобы вышибить его с поднебесья. Изнывая от боли и задыхаясь, Нико снизился к группе скал и отполз позадь них. Со стороны пустыни доносились крики искавших его мужчин.
Очень жаль, что не обладает он способностью по желанию становиться невидимым, да и богом был лишь наполовину, поэтому чародейства в нем - кот наплакал. Из-за того, что рана была в крыле, Нико не смог их скрыть. Кроме того, проблематично будет втолковать горе-охотникам, какого лешего он полуголым валяется на кудыкиной горе. Татуированная спина также вызвала бы вопросы.
Поэтому все, что Нико мог сделать – это постараться слиться со скалами и надеяться, что они его не заметят.
А дабы успокоить себя, мужчина стал думать о Патрисии. Он грезил, как тщательно вылизывает ее ножки, вплоть до влагалища, потом поднимается на колени и раздвигает ее бедра.
Она смеется, сине-зеленые глаза сияют от предвкушения, волосы кудрявятся по подушке. Патрисия касается клитора, и, как он ее учил, раздвигает половые губы. От росы влагалище влажно поблескивает и манит его губы. И член.
Упомянутый орган набух, и мысли закрутились каруселью. От беспокойства за Патрисию сердце его забилось быстрей, а от потребности в ней – запульсировал член.