Переговариваясь по-арабски, мужчины подошли ближе. Нико старался не шевелиться, от мыслей о сексе с Патрисией конечности его затопил жар.
- Говорю же: это была самая большая птица, которую я когда-либо видел. Небось, черный лебедь.
- Знамо дело, братец. Вроде той гигантской рыбины, которую ты поймал в прошлом месяце, но что-то ни один из нас ее так и не увидел.
- Я ж объяснял: паразитки кошки ее сожрали.
- Хороши твои байки, Ахмед. Занимательны.
Первый говоривший, Ахмед, что-то раздраженно пролопотав, замолчал. Они находились уже в трех шагах от его укрытия, а шаги не замедляли. Если повезет – уберутся восвояси, так и не заметив Нико.
Оба мужчины проходили мимо, второй как раз убеждал первого поторопиться домой и испить кофейку. Их шаги почти заглохли, когда внезапно тот, кто помоложе, закричал:
- Вон там. Видишь?
Нико подавил стон, когда они кинулись к убежищу, в котором он лежал, распластав крылья. Мужчина поднял голову, и уперся взглядом прямехонько в дуло винтовки, за которой виднелась обалдевшая физиономия египтянина.
- Привет, - поздоровался он на ломаном арабском. – Не найдется ли там кофейку и для меня, как вы полагаете?
* * * *
ПАТРИСИЯ гадала: а не померещился ли ей свет? Помахав рукой перед лицом, она ничего не узрела и посему сделала вывод: все-таки глюки.
Что следует сказать Нико при следующей встрече? Ну, для начала, то, что она безумно его любит. Если он пройдет испытание, а это означает – свобода от рабства, будет ли он так же ее хотеть? Вот Андреас шустряком исчез, оставив убивающуюся от горя Ребекку. Девушка старалась казаться веселой, однако Патрисия чувствовала ее боль.
Станет ли вновь Нико тем беззаботным полубогом, радующимся избавлению от Патрисии?
В голове всколыхнулись воспоминания о его крупном теле, широких плечах, роскошном торсе, смоляном размахе крыльев. Она представила его обнаженным, выступающий из поросли темных волосков член и ласкающие перья.
Он красивый человек — нет, полубог, — и она его любит.
Хм, вон там определенно была вспышка света. Краем глаза она совершенно точно видела огонек в стороне хауза с водой. Девушка поднялась с грязюки и направилась к нему, ступая осторожно, на случай, если там притаилась Гера с чем-то вроде меча судьбы[30] наперевес.
Тем не менее, экстрасенсорные чувства подсказывали: вокруг нее ни души. Но ведь эти предметы появились, а принесшего их человека не видать.
Огонек светил тускло. Насколько было известно Патрисии, некоторые грибы обладали свойствами издавать свет, но она не имела ни малейшего представления, имеются ли подобные виды в Египте – если, конечно, она все еще там.
Она обогнула угол. Покрытый кафелем хауз словно светился изнутри люминисцентными зеленовато-красными тонами.
- Внушительный, - промолвила она. - И я из него пила.
Патрисия разглядывала облицованный великолепной мозаичной плиткой хауз. Осветительный прибор – электрический - был зафиксирован на поверхности дна, и никаких светящихся растений. Внутри, как в роднике, пузырилась вода.
Окружающее было для нее в диковинку и, вероятно, еще несколько дней назад напугало бы ее до чертиков, но сегодня Патрисия решила все отринуть. Она не могла взять в толк, каким образом помещение увеличилось в размерах, или по щучьему веленью появились эти с виду нормальные предметы, но ей думалось, что все происходило от ситуации.
Напившись воды, девушка призадумалась: не «выключат» ли ей свет. Очень неплохо иметь возможность хотя бы капельку лицезреть окружающее. Решив, что нужно оставить про запас хотя бы один апельсин, Патрисия воротилась к столику с продуктами.
Тот увеличился в размерах. При неясном свечении она различила его контуры: низенький, восточный столик, вроде тех, что находились в их гостиничном номере. Он был заставлен медными подносами, загруженными фруктами, причем не только тропическими, типа фиников и апельсинов, но и такими, как земляника, виноград, яблоки.
Патрисия устроилась поудобней и наелась до отвала фруктов. Она уже не дивилась их невероятному смаку. То были в высшей степени сочные апельсины, наисладчайшие виноградины, самые свежие яблоки, которые она когда-либо едала.
«Чудеса да и только, - подумала она. – А, может, у Геры такой способ свести меня с ума. Я точно ем это яблоко или мне мерещится»?
Сок, стекавший вдоль подбородка, был взаправдашним. И больше всего ей хотелось, чтобы сейчас рядом оказался Нико, который слизал бы его подчистую.
* * * *
САМЫМ странным для Нико стало то, что убедить охотников в собственной божественности не составило труда. Оба брата, Ахмед и Файзаль, ютились в небольшом домике в деревушке оазиса Дахла, расположенного на западе пустыни. Они были фермерами и жили вместе со стареющей матушкой, старшим братом Махмудом, его женой и детьми.
Нико встретили с большим почтением, предложили отведать еды и напитков, хотя понятно, что многого они не могли ему предложить. Братья были свято убеждены, что Нико - ангел, ниспосланный нести благополучие и божественное слово. Ахмеда же за тот злополучный выстрел все задразнили.
К счастью, если не считать перьев на крыле, он промазал. Убить человеческие пули Нико не убили бы, но вот истечь кровью и измучиться мужчина мог запросто. Когда крыло Нико немного зарубцевалось, он, к великому восхищению семейства, их втянул, после чего воспользовался предложением прикрыться галабеей.
Нико распространил на этот дом, а также на всю деревню, немного магии, чтобы здоровье здешних обитателей было крепким, а урожаи – богатыми. Он решил рассказать им о своих поисках. Братья слушали с нескрываемым интересом.
- Бог Нико ищет свою возлюбленную леди, - подытожил Ахмед. – Впервые слышу такую легенду.
- Потому что она еще творится, - ответил Нико, вертя в ладонях крошечную чашку с египетским кофе, который они ему подали. – Не представляю, чем все закончится. Может, вам известны тут такие места, в которые богиня смогла бы запрятать леди?
Они невероятно обрадовались возможности помочь и пораскинуть мозгами, и втянули также в сие дело трех сыновей старшего брата. При появлении в доме Нико жена, мать и дочери удалились в другую комнату, но тут супруга кликнула мужа, и вместе с тещей высказались по этому вопросу.
В конечном счете, семье потребовалась уйма времени, куча аргументов и еще одна трапеза, чтобы подвести итог.
- Есть местечко, - повел речь Ахмед. – Оно находится в пустыне, и не ведут туда дорожки. Зарубежные археологи, чтобы вести раскопки, рыщут там да сям, а вот тот район всегда пропускают.
- Отчего же вы не рассказывали им о нем? – поинтересовался Нико.
Ахмед изобразил святою простоту:
- Да разглядывать нам их интересно. Может, в том крае нет ничего особенного - так, всего-то несколько каменных блоков в пустыне.
- Я готов на них взглянуть, - проговорил Нико.
Мать семейства и Махмудова супруга дали согласие, и закипела работа по приготовлению к поездке в пустыню.
Пока они собирались, Нико, наслаждаясь прохладным ветерком, ждал снаружи под пальмами. Братья занимались сельским хозяйством в крае, где прямо из недр земли била живительная влага. Им нравилось, как выразился Ахмед, удаленность от шумной толчеи Каира и переполненных туристами Луксора и Фив.
- Здесь человек может быть самим собой, - заметил Ахмед Нико. – Он изучит здесь все вдоль и поперек, будет как облупленных знать соседей, хороших и плохих. Когда же я еду в Каир... - Он покачал головой. – Людей там видимо-невидимо, от шума закладывает в ушах, и не вдохнешь полной грудью.
В самом деле, туристы толпами валили полюбоваться некрополями и римскими храмами, но по большей части, в деревеньке Ахмеда было тихо.
У Махмуда был старенький джип, который они заправили газом и водой, и оба братца вместе с Нико поспешили отправиться в пустыню. Потребовалось несколько попыток завести драндулет, наконец они помчали.
Ахмед с его семьей был из рода бедуинов, и мужчина вел джип с тем же лихачеством, с каким его предки, должно быть, носились на лошадях. С неба припекало солнце, однако этим осенним утром воздух был свеж.
Джип, насколько понял Нико, съехал с центральной дороги, и Ахмед стал рулить с удвоенной энергией. Из-под шин во все стороны выстреливал гравий и песок, и тачку на каждом повороте заносило.
Нико решил, что египтянин везет их прямиком к Большому песчаному морю[31]. Мужчина ухватился за трубчатый каркас джипа, когда железного коня подбросило вверх. Ахмед уверял, что как только они достигнут места назначения, Нико только спасибо скажет.
Нико уповал, что поездка принесет плоды, так как, прежде чем покинул дом, он увидел кое-что его поразившее. В темном уголке, на запустелом столике высилось каменное изваяние с львиным ликом и приземистым телом, как две капли воды похожее на скульптуру Беса, что была у Демитри.