— Я тебя правильно поняла? — продолжала Мишель. — Ты сказал, что этого несчастного мальчика никогда раньше не облучали? Это его первая доза?
— Еще сургисель. — Потом Тайлер обратился к Мишель: — Слушай, Шелли, не могли бы мы поговорить об этом позже? А сейчас у меня проблема. Не могу остановить кровь.
— О Боже!
Приглушенный разговор между главной операционной сестрой и остальными внезапно смолк. В наступившей тишине раздавалось лишь ритмичное попискивание кардиомонитора да тяжелые всхлипывания респираторного аппарата. Обе сестры смотрели на Тайлера с тревогой. Он решил не обращать на них внимания.
Тайлер закрыл кровоточащий участок новыми квадратиками сургиселя, сверху положил полоски бинта, шириной в полдюйма и длиной в дюйм. Он прижимал полоски пальцами, а в желудке тем временем работала циркулярная пила. «Может, мне следовало попросить помощи? Господи, надо было послушать Билла!»
— Черт! — выругался Тайлер сквозь зубы.
Сердце у него сдавило тисками, ладони вспотели. Он вдруг заметил, что задыхается. Маска намокла и прилипала к губам при каждом вздохе.
Через тридцать секунд Тайлер ослабил давление на полоски бинтов в надежде, что они приклеятся к сургиселю, а это будет означать свертывание крови. Но они не прилипли к сургиселю. Они упали, а кровь с прежней силой начала сочиться из рыхлого, распадающегося мозга.
— Сколько у нас крови под рукой? — спросил он у Мишель.
— Боюсь, ничего. Я не определяла группу.
— Прекрасно! Орошение, — приказал Тайлер операционной сестре.
Она протянула ему синюю резиновую грушу. Из таких хозяйки поливают соусом запекающуюся в духовке индейку. Тайлер начал бережно смывать из этой груши стерильным физраствором бесполезные кусочки сургиселя.
— Давайте новый запас, только на этот раз нарежьте с почтовую марку. — Тайлер опять повертел головой, разминая затекшую шею. — Губку.
Он прижал смоченную раствором губку к краю разреза, а операционная сестра принялась нарезать новые квадратики кровоостанавливающего средства.
— Что ты собираешься делать? — спросила Мишель.
Ответа Тайлер не знал, но признаваться в этом в присутствии медсестер не собирался.
— Взять под контроль кровотечение.
— Да, но как?
Он бросил на нее взгляд:
— Черт бы тебя побрал, Шелли…
Операционная сестра снова протянула ему сложенное хирургическое полотенце с квадратиками сургиселя. Они были размещены ровными параллельными рядами. Один за другим Тайлер накладывал их на вытекающий мозг. Когда все отверстие величиной с лимон было таким образом закрыто, Тайлер плотно заткнул его ватными тампонами и отошел от стола. Обе сестры старались не встречаться с ним взглядом.
— Ровно пять минут по часам, — скомандовал Мэтьюс. — Время пошло.
Он бросил взгляд на круглые часы, висевшие на стене над блестящим автоклавом из нержавеющей стали, и решил дать на свертывание ровно пять минут. Ни секундой меньше.
Мишель подобралась к нему насколько возможно близко, но так, чтобы не касаться стерильного халата, и прошептала:
— А может, просто зашить его, да и убраться отсюда к чертовой матери?
Тайлер покосился на нее:
— Ты хочешь сказать: не дожидаясь, пока остановится кровотечение?
— Сдается мне, что оно вообще не остановится. И потом, ты что же, заночевать здесь собрался?
— Боже милостивый, Мишель, но это его убьет! — прошептал Тайлер, вглядываясь в нее с изумлением.
— А мне кажется, он так и так покойник, с какой стороны ни посмотри, — отрезала Мишель. — Не ты первый, не ты последний сигаешь с парашютом из горящего самолета. Видела я, и не раз, твоих уважаемых коллег… как они сворачивали палатки и грузили верблюдов… сбегали от случаев куда проще твоего.
Тайлер не ответил, и она добавила:
— Как говорится в рекламе «Найк»: «Просто сделай это».
Глава 4
— Ловко… очень ловко. Где ты этому научился?
Тайлер поднял голову. Мишель изучающе смотрела на него.
— Правило хирурга номер сто один. Применить давление, выждать и попытаться заключить сделку с Богом.
Тайлер даже не пытался замаскировать огромное облегчение в голосе. Промыл солевым раствором место, где раньше находилась височная доля. Потом выждал, пока не опали пузырьки. На этот раз вода осталась чистой, без примеси крови.
— Ну все, пора удирать с уроков.