Он замер, не успев сесть, и оглядел свои промокшие насквозь джинсы.
— Зонтик забыл захватить.
— Да нет, я хочу сказать: ты страшно похудел… Лицо… Ты только посмотри на себя… Как будто тебя только что выпустили из одного их этих ужасных нацистских концлагерей или что-то в этом роде.
— Просто много работал, — солгал Тайлер.
Ему хотелось ее поцеловать, но он не знал, как она к этому отнесется, поэтому он предпочел просто сесть.
— Ты когда в последний раз был у врача? Что-нибудь случилось?
— Ты имеешь в виду нечто вроде последней стадии рака? — пошутил Тайлер.
— Нет, я не имела в виду…
— Странно, что ты выбрала такое место. — Тайлер кивнул на окно у нее за спиной.
— Ты имеешь в виду воду? — Нэнси не повернулась и не выглянула в окно.
— Да.
Нэнси страшно боялась воды, у нее была настоящая фобия. Тайлер понял, что для нее приход в этот бар стал чуть ли не актом героизма.
— Я знаю, как ты любишь жареную рыбу с картошкой. Моя соседка по комнате сказала, что здесь готовят лучшую рыбу в Сиэтле.
Ему хотелось взять ее за руку, но он удержался и лишь сказал:
— Мне тебя не хватало.
И тут же покраснел и смутился: не слишком ли прямолинейно?
— Мне тоже тебя не хватало. — Нэнси тоже покраснела и опустила глаза. — Я в первую очередь ради тебя ухватилась за предложение от Хатча.
На сердце у него потеплело от ее робкого признания.
— Тебе нравится здесь? Нравится работа?
Нэнси просияла.
— Я в восторге. Видел бы ты мою лабораторию!
Официант спросил, что они будут пить. Нэнси попросила воды, объяснив, что после ужина собирается вернуться на работу. Тайлер, за неимением лучшего, заказал пиво «Красный крюк»: в ресторане не подавали его любимой марки.
Когда официант ушел, она продолжила свой рассказ:
— Все так прекрасно получилось, как будто…
— …как будто это было предрешено.
Нэнси вспыхнула и смущенно отвернулась.
— Да.
«Наверняка посоветовалась с какой-нибудь ворожеей, прежде чем принять приглашение на работу», — подумал Тайлер.
— Я хочу сказать, — продолжала Нэнси, — когда поступило это предложение, у меня была всего неделя… максимум десять дней на раздумье. А потом Кэрол… ты ее помнишь? Она мне сказала, что у нее есть подруга с квартирой на Кэпитал-хилл. И что она ищет соседку. Вот я ей и позвонила. Знаешь, она из тех, с кем приятно даже поговорить по телефону. Я просто поверить не могла своему счастью.
— И ты согласилась на эту работу. Замечательно.
— Погоди, ты еще самого лучшего не слышал. — Нэнси, сияя, откинулась на спинку стула, словно они играли в покер и ей выпал флеш-рояль. — Она тоже работает у Хатча. Мы чуть не каждый день ездим на работу вместе.
Тайлер покачал головой. Поразительно, но в то же время как это для нее характерно! Удивительным образом с ней всегда происходили подобные истории. Везенье.
— Потрясающе. А как поживает Джон?
Джоном звали ее брата.
Улыбка Нэнси стала еще шире.
— Знаешь «Сумитомо»? Японский конгломерат?
— Да.
— Они его наняли. Он теперь работает в Лос-Анджелесе. Обожает свою работу. Представляешь, как ему повезло? Даже не пришлось искать работу! Его приняли перед самым выпуском.
— А твои родители?
— Все еще в Гонконге. Я пыталась их уговорить переехать сюда, но они решили остаться там. Сказали, что жизнь в Соединенных Штатах не кажется им безопасной. Боятся преступности и террористических угроз. Предпочитают риск атипичной пневмонии и птичьего гриппа.
Тайлер наклонился к ней через стол:
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно. О чем?
Он почувствовал, как краснеет.
— Да нет, ничего. Забудь.
Некоторые вопросы, решил Тайлер, совершенно неуместны. Ему хотелось упомянуть, что он ни с кем не встречается, но это было бы все равно, что косвенным образом задать вопрос ей.
— Что? — повторила Нэнси.
Тайлер покачал головой:
— Ничего. Приятно быть здесь… с тобой. Как будто и не было всех этих долгих месяцев.
— Да, я понимаю.
Сердце Тайлера готово было выскочить из груди. Ему хотелось протянуть руку и коснуться ее щеки, но он боялся оттолкнуть Нэнси своей торопливостью.
— Как твоя работа? — спросила она.
— Хорошо.
— Ты уверен?
— А почему ты спрашиваешь? — «Ну, началось», — подумал Тайлер.
— Не знаю… Ты плохо выглядишь. Похудел… Сколько фунтов потерял?
— Не знаю. — Он солгал: на самом деле он точно знал. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— А ты не… — Слова замерли у нее на губах.