Пакет с пальцем девушки, на который было надето кольцо, завернутым в кусок ткани, и сопроводительное письмо были получены в редакции «Нью-Йорк таймс» через пять дней после их отправки по почте из Нового Орлеана.
К тому времени сотрудники Департамента полиции Нового Орлеана установили ее личность: Селия Бентон-Ру, 22 года. Ее единственными живыми родственниками были брат, пошедший по стопам отца и служивший в торговом флоте, и тетка, проживавшая в Бордо. Но подруга убитой Бернис, делившая с ней квартиру, и еще две близкие подруги, которые идентифицировали тело, заявили, что вместе с отрезанным пальцем исчезло весьма оригинальное и заметное кольцо.
После вскрытия новоорлеанский коронер прислал в Нью-Йорк сообщение, в котором говорилось, что, по его мнению, убийство совершено в стиле Потрошителя. Инспектор Маккласки тут же ответил, что это невозможно, что Потрошитель задержан и находится в Нью-Йорке. «Подозреваю, это не более чем убийство под копирку».
Спустя два дня письмо и отрезанный палец были доставлены в редакцию «Нью-Йорк таймс».
Маккласки старался всеми силами затянуть это дело, вступив в длительные переговоры с Департаментом полиции Нового Орлеана, но Ардженти тем временем предпринял собственную кампанию. Он послал письмо мэру Уоткинсу, а его копию – комиссару Лэтаму:
«Пора положить конец этой пародии на правосудие. Мы держим в тюрьме невиновного, который к тому же является единственным человеком, способным помочь нам поймать Потрошителя. Судя по настроениям в прессе, чем дольше мы продержим его за решеткой, тем больше нас будут обвинять в некомпетентности.
Я также прошу вновь назначить меня руководителем расследования по делу Потрошителя, чтобы с помощью мистера Джеймсона мы могли разыскать виновного в этих ужасных преступлениях».
На следующий день на Малберри-стрит пришел Хуан Лин и обеспечил Джеймсону алиби. Роулингс отказался от своих первоначальных показаний, заявив, что у него вдруг пропала уверенность: «Было очень темно». Пресса неистовствовала, и спустя два дня ситуация стала невыносимой. Лэтам подписал ордер об освобождении Джеймсона и вновь передал дело Потрошителя Ардженти. Одновременно с этим он отправил Маккласки в недельный отпуск, чтобы некому было отвечать на неудобные вопросы. Комиссару очень не хотелось, чтобы скандал разгорался и дальше.
Ардженти, Джеймсон и Биделл отпраздновали счастливое завершение этого тяжелого испытания в ресторане отеля «Браунс». Им принесли самые большие бифштексы и пироги, какие Джозеф когда-либо видел в городе.
– Я подумал, вы захотите отвести душу после тюремной баланды, – сказал он своему напарнику.
– Большое спасибо. Вы знаете меня и представляете, что такое «Томбс».
Джеймсон закончил изучать меню и, когда к ним подошел официант, заказал филей.
Начало ужина прошло преимущественно в молчании, лишь изредка прерываемом короткими фразами. Джеймсон ел медленно, словно смаковал первую нормальную пищу за последние двенадцать дней – или же его желудок просто не успевал усваивать ее после столь длительного перерыва.
После тюрьмы Финли выглядел истощенным и усталым. Сделав несколько глотков красного вина, он удовлетворенно вздохнул. Казалось, к нему постепенно возвращалось душевное равновесие.
– Итак, насколько я понимаю, вы оба не сидели без дела? – спросил он детектива.
Лоуренс навестил его в «Томбс» двумя днями раньше, чтобы рассказать, как продвигаются поиски Элли. Они с Ардженти побывали всюду, где она могла находиться.
Теперь напарники вновь заговорили об этом.
– Все бесполезно, – сказал Джозеф. – Никто ее не видел.
Джеймсон задумчиво кивнул:
– Или, если кто-то ее и видел, он не хочет признаваться в этом. – Он положил в рот кусок бифштекса и покрутил вилку в руке. – И никто из девушек, с которыми она живет вместе, не видел ее?
– Нет, – ответил Ардженти. – После гибели Анны в доме их осталось всего трое. Милли, Шейла и…
– Джози, – подсказал Лоуренс, видя, что детектив поднял голову вверх, пытаясь вспомнить имя. – И еще к ним присоединилась одна новая девушка, Патрисия.
Финли доел свой бифштекс и вытер губы салфеткой.
– Да, я помню, Элли говорила, что им нужно иметь в доме определенное количество девушек, чтобы было кому оставаться с детьми, пока остальные работают, – кивнул он.
Он принялся задавать вопросы по поводу того, кого и где они посещали, и в какой-то момент Ардженти поймал себя на том, что улыбается.