Джеймсон замолчал, заметив, что спутница не слушает его. Возможно, ее внимание отвлекла группа школьников.
– Дар, вы говорите? – переспросила Каллен.
– Да. Сама статуя, без пьедестала.
Опустив голову, девушка взглянула с головокружительной высоты на основание статуи.
– Господи, наверное, потребовалось немало оберточной бумаги!
Они рассмеялись, и это лишний раз напомнило Финли, что ему нравится в Элли. Несмотря на бедность, стесненные обстоятельства и характер работы, она сохранила силу духа. В этом и заключалась ее «свобода».
Некоторое время они стояли молча. Ветер трепал их волосы. Затем мисс Каллен произнесла безразличным тоном, как бы между прочим:
– Я слышала, Броган остался в живых. Он скоро выйдет из больницы?
– Да. Но тут же переберется в «Томбс» и выйдет оттуда только для того, чтобы отправиться на виселицу, – ответил ее друг.
Элли кивнула:
– А что, если Тирни найдет еще кого-нибудь для выполнения грязной работы?
– Это уже не имеет значения. А Брогана повесят за целый ряд убийств – во всяком случае, за убийство Веры Мэйнард, – англичанин взял ее ладонь и слегка пожал. – Не беспокойтесь, вам ничто не угрожает.
Они оба взглянули на свои соединенные руки и, наверное, подумали, что это могло означать. Джеймсон был готов поклясться, что ладонь девушки подрагивала. Он отпустил ее, и настроение у него сразу изменилось.
– Пойдемте в «Блумингсдейл», заберем ваш новый наряд, – предложил он.
Финли приобрел еще одно платье для Элли – вместо того, которое оказалось на Анне Уолкотт в момент ее убийства, – другого фасона и цвета, чтобы оно не напоминало ей о трагедии. Он сверился с карманными часами. До начала пресс-конференции, созванной Ардженти, оставалось два часа.
– А потом я буду вынужден откланяться, поскольку мне нужно присутствовать на встрече на Бродвее, – вздохнул англичанин.
В конце концов Элли поехала на встречу с журналистами вместе с Джеймсоном. Пресс-конференция вновь проводилась в театре Эббис на Бродвее – из-за большого числа представителей «заинтересованных сторон», к которым, как решил Финли, она, несомненно, тоже принадлежала.
Гибель Потрошителя стала сенсацией. Подъезжая к театру, англичанин и его спутница услышали взрывы петард. Зал был набит битком. Мисс Каллен пришлось протискиваться сквозь толпу вслед за Лоуренсом, подобрав полы платья.
Казалось, здесь собралась половина Нью-Йорка: все муниципальные чиновники, кто тем или иным образом был причастен к расследованию предыдущих дел Потрошителя, журналисты, просто любопытные…
За установленным на сцене столом сидели Ардженти, Джеймсон, комиссар Лэтам и мэр Уоткинс.
Один из репортеров поднял голову, оторвавшись от блокнота, в который он записал имя.
– Морин Джоанна Блайт? – уточнил он. – Я правильно понял? Она была последней, несостоявшейся жертвой?
– Да, – сказал Джозеф. – Двадцать четыре года. Жительница Грэмерси Парк, работавшая в тот вечер в Четвертом округе, вблизи доков Ист-Ривер.
– Она проститутка, как и остальные?
– Да.
– Это первая девушка, которую удалось вырвать из лап Потрошителя?
– Первая, о которой нам известно, – Ардженти взглянул на своего напарника. – В прошлом могли быть и другие «несостоявшиеся» жертвы – когда ему что-то мешало в последний момент, – но в точности мы об этом не знаем. Это первый полностью подтвержденный подобный случай.
Джеймсон согласно кивнул и обратился к журналисту, задавшему вопрос:
– И в Лондоне, и здесь было несколько похожих случаев, но у нас нет уверенности в том, что нападавшим тогда был именно Потрошитель, поскольку преступления не были доведены до конца и характерные признаки, присущие нападениям Потрошителя, отсутствовали.
– Но ведь и в этом случае преступление не было доведено до конца. Почему вы решили, что этот самый… – Репортер заглянул в свой блокнот. – … Юджин Самсон Дав является Потрошителем?
– Он прислал нам письмо и назначил встречу. Его почерк идентичен почерку предыдущих писем.
Поднял ручку сотрудник «Нью-Йорк таймс»:
– Это письмо было адресовано лично вам, а не редакциям газет, как раньше?
– Да, – ответил Ардженти, сделавший несколько копий письма на Малберри-стрит, которые Джон Уэлан раздал сидевшим в первых рядах перед началом пресс-конференции. – И если вы прочтете это письмо, то поймете почему. Потрошитель хотел, чтобы эта встреча была приватной. Если бы он известил о ней прессу, было бы трудно гарантировать, что на месте встречи не появится кто-нибудь еще, – а это поставило бы под угрозу жизнь девушки.