Вот только никаких ответов на эту загадку у меня не нашлось. Да и не время сейчас для этого.
— Ладно, котаны, — подал голос последний появившийся тари, до этого молчаливо слушавший нашу короткую перепалку. — Давайте-ка разберёмся кто где, и постараемся найтись в реальности. Время ж типа опять идёт здесь в ускоренном темпе, да..? Я уже задолбался валить этих мессов.
Все повернулись в сторону безобидного трактирщика, едва ли способного убить даже одну четырёхсотую тварь. По крайней мере, так было ещё пару суток назад…
11. Сдерживающая печать 3/4.
Мы обменялись текущими координатами в реальном мире. Ещё один приятный чит встречи во снах был в том, что здесь мы могли обмениваться и картами.
Тари со своими группами, или случайно встреченными на тропах учениками, находились в разных местах. Собирать всех по одному было слишком долго, да и незачем. Потому мы условились об общем маршруте на карте, и возможных альтернативных аналогах основного пути, если на нём повстречаются большие группы мессов.
Затем мои сородичи-коты начали исчезать, просыпаясь в реальном мире. Я ожидал, что вскоре это коснётся и меня, однако, когда я остался один, на камне вновь появился Безупречный.
— Что думаешь о том, что в рейде специально подставили котов? — без предисловия спросил я. Хоть Безупречный и исчезал во время нашего разговора, сомнений, что он всё слышал, не было. — У нашей расы или стихии были враги?
— Пустота, — сказал убийца. — Ответ на оба твои вопроса. Но то же самое можно сказать про любую из пяти великих рас.
— Значит, совпадение? — спросил я, хотя такой вариант казался мне слишком натянутым.
— Было бы славно, но не похоже. Хотя причин убивать именно вас я пока что не вижу. Ритуал уже проведён, и в городе появились новые тари. Хотя.. если их тоже попытаются убить во время песочницы…
— Понял. Постараюсь выяснить что-то сам, — кивнул я. — А нам ты помочь ничем больше не можешь? В конце концов, мессы высших уровней способны убивать без права на возрождение.
— Принцип работы ложной жизни работает немного иначе, чем привязка к башне, тар Мантикор. Астрал вас переносит сюда за миг до смерти, а не восстанавливает погибшее тело, возвращая в него душу. Поэтому окончательная смерть никому из вас не грозит.
— То есть ты предлагаешь всем остальным погибнуть? Здесь ведь не только тари, — заметил я.
— Мне нет дела до других видов, тар Мантикор. Мой собственный вид только начинает восстанавливаться. Если хочешь кого-то спасти, придётся напрячься. Думаю, это будет хорошей мотивацией тебе для развития.
— Говоришь, как Танатос, — фыркнул я.
— Не сравнивай меня с иномирными ничтожествами! — скривился Безупречный, будто сожрал лимон. — Я лучший убийца этого мира. Но если твой Танатос заставляет тебя становиться сильнее, зачатки разума у него есть.
— Как на счёт твоих слов о сдерживающей печати? Если мы столкнёмся с сильным врагом, я возможно буду вынужден её снять.
— Ожидаемо, — равнодушно пожал плечами кот.
— И ты об этом говоришь так спокойно?
— Есть причина, по которой на этот раз обращение в принца безумия пойдёт не так, как обычно. Очень скоро ты осознаешь эту причину. И тогда мы с тобой поговорим, как падшие тари. Впрочем.. так и быть. Когда-то давно на Тропе Чудовищ стояла вышка мага. Подчини её себе, сил тебе должно хватить. Дальше сам разберёшься.
Открыв глаза за пределами мира снов, я потянулся и с удовольствием созерцал, что за время моего отсутствия ничего страшного не случилось. Ни нападения мессов, ни других монстров Подземья. Хотя полагаю, в этом секторе эйндальских троп уже не осталось ничего живого, кроме нас.
— Син! — радостно приветствовала меня Ласка, чем привлекла внимание и Дракоши с Селеной и Рин.
Синхронизацию с ней нам пришлось разорвать — от сдерживающей печати остались крохи, поэтому стоило поэкономить запас её прочности. Сколько раз мы ещё сможем с ней войти в этот режим до того, как мне придётся иметь дело с печатью пустоты третьего уровня?
Пока что никакого безумия я не чувствовал. Но судя по всему, что я слышал и видел сам, принцы пустоты были поголовно неадекватны. Достаточно вспомнить Мракрию. Или Тахиона, когда тот не сдерживался. С Хартом я общался чуть меньше, но хорошего о нём тоже не слышал.