– Вперед! – уже в полный голос прокричал я. – Ты в нос, а я в конец поезда.
– Убью его, гада! – заревел Ковалевский, срываясь с места.
Я бежал по узкому нескончаемому коридору, рывком открывая межвагонные двери. Этот путь превратился для меня в бесконечность. Поезд уже еле катил. Но вот распахнута последняя дверь, и я выскочил в тамбур. Андронов, готовый к выходу стоял рядом с проводником и ждал, когда тот откроет дверь трехгранным железнодорожным ключом. Увидев меня, Юрий обмяк, опустился на корточки и закрыл голову скрещенными руками. Проводник удивленно посмотрел на нас.
– Ничего страшного, – прохрипел я. – Это психически больной, сбежавший от сопровождающего.
Я взял Андронова за шиворот и выволок из тамбура. Затем поставил на ноги и со всей силы ударил в солнечное сплетение. Громко охнув, Юрий Николаевич согнулся пополам и уткнулся головой в пол.
– Вставай, сволочь! – проговорил я с угрозой. – Вставай, хуже будет!
Андронов, мыча сквозь зубы, поднялся на ноги. Я замахнулся вторично. Он съежился, прикрываясь согнутой в колене ногой.
Я не стал его добивать и опустил занесенную для удара руку.
– Вот так будет лучше. Пошел!
Я несколько раз пинал его ногой ниже спины, придавая ускорение, и он бежал, спотыкаясь и оборачиваясь. Наконец мы оказались у двери нашего купе, где ждал Ковалевский. Широко улыбаясь, почтительно распахнул створку.
– Заходи, Юрочка, – ласково проговорил он.
Как только Андронов переступил порог, Ковалевский залетел следом и защелкнул замок двери. Я остался в коридоре. Пару раз дернув за ручку, я повернулся к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Меня стало потряхивать. Невозможно было представить последствия, в случае побега Андронова. Конечно же Ковалевский взял бы все на себя, но мне от этого легче не стало.
Дверь купе открылась.
– Владимирыч, заходи.
Андронов лежал в проходе, между полками, выгнувшись дугой. Его руки были пристегнуты к ногам за спиной, а левый глаз стремительно заплывал.
– Теперь так поедешь! – самодовольно сказал Саша, сел на диван и поставил на Юрия ноги.
Я посмотрел на него.
– Выйдем!
Когда мы оказались наедине, я вплотную подошел к нему и взял за рукав.
– Ты что творишь! Сам обосрался, а теперь на нем вымещаешь?! Нам же его еще Михайлову передавать предстоит. Кто его в таком виде в камеру посадит?
– Извини, Владимирыч, не сдержался, – опустил голову Ковалевский. – А зачем он убежал?
– Показал нам, мудакам, как работать не надо! Быстро развяжи его и проинструктируй. Тебя он послушает.
– Владимирыч, только о том, что случилось, молчок.
– Ты меня что, за идиота принимаешь? Иди, работай!
Я сходил в туалет и умылся. Когда я зашел в купе, Андронов сидел на нижней полке у окна. Одна рука была пристегнута к столику, в другой он держал бутерброд с колбасой.
– Кто это тебя? – спросил я, показав на разбитый глаз.
– С полки свалился, – зло проговорил Юрий.
– Осторожней надо быть.
– Учту.
На вокзале нас встречали Птицын и Мухин. Мы обнялись так крепко, как будто не виделись целую вечность.
– Молодцы, – Воробей излучал радость. – Все нормально, без происшествий? – Птицын поглядел на Андронова.
– Где это тебя угораздило?
– С полки упал.
– Осторожней надо быть, – сочувственно произнес он и посмотрел на меня. Я рассмеялся. Он отвел меня в сторону.
– Вы что, его без наручников везли?
– А зачем, он парень покладистый.
– Это ты Михайлову объяснять будешь, что с его лицом.
– Пробьемся!
До приезда следователя, мы поместили Андронова в отделе милиции. Я и Ковалевский поехали отдыхать до утра, а Воробей остался работать с Юрием.
Глава 6
Я принял душ, насухо вытерся большим махровым полотенцем и вышел из ванной. Жена уже приготовила завтрак и накрыла на стол. Я стал с аппетитом есть, а она села напротив с чашкой чая.
– Как съездил?
– Нормально, – ответил я.
– А все же? – не отставала она. – Хоть время свободное было?
– Навалом. – Я встал из-за стола. – Спасибо. Все очень вкусно.
Жена стала убирать со стола грязную посуду.
– Чуть не забыла, когда ты мылся, Коля звонил. У него какое-то важное к тебе дело. Просил срочно перезвонить.
Николай Копытов был моим давним приятелем. Мы учились в одной группе машиностроительного техникума. Вместе служили в армии. Уже на гражданке продолжали встречаться и проводить время. Я женился в том же году, что и он. Через несколько лет мы оба синхронно развелись. Погуляли некоторое время холостяками и создали другие семьи. После этого стали видеться реже, но регулярно созванивались. В отличие от меня Коля нашел себя в бизнесе. Будучи хорошим профессионалом, он вдобавок к этому обладал настойчивостью и нестандартным мышлением. Сориентировавшись в дебрях бизнеса, отыскал пока никем не занятую нишу и практически с ноля создал свое собственное производство. Так как продукция, выпускаемая Николаем, была в своем роде уникальна, его дела быстро пошли в гору. Заказы посыпались как из рога изобилия, и он расширил производство. Теперь свое хозяйство он называл фабрикой, а себя фабрикатором.