Я подошел к нему, вытащил телефон и включил его.
— Сейчас я наберу номер Реймонда. Когда он ответит, ты скажешь, что должен срочно встретиться с ним. Желательно сегодня. Он, скорее всего, будет против. Настаивай, договорись на конкретное время. Обязательно назначь точное время встречи. И смотри не провали все. Тебе понятно? Если подставишь меня или встреча сорвется, превратишься в золу.
— Послушайте, прошу вас, отпустите меня. Я вам рассказал все, что вы хотели знать.
Я набрал номер и приложил телефон к уху Коувера, на всякий случай приготовив зажигалку. Прошла минута. Ожидание затянулось. Потом Коувер заговорил.
— Реймонд, это Алан. Мне нужно с тобой встретиться. Это срочно. — Последовала пауза, я слышал, как Реймонд говорит что-то в ответ, но не мог разобрать слов. — У меня проблемы. Я не могу говорить об этом по телефону. — Вероятно, Реймонд сказал ему, что сейчас никак не может встретиться. Коувер продолжал настаивать, объясняя, что он в крайне затруднительном положении и ему очень нужно поговорить, а так как это деликатная тема, придется поговорить с глазу на глаз. Он распинался в том же духе около минуты, а потом стал слушать. Через какое-то время он произнес: «Хорошо», и в трубке послышались короткие гудки.
Я отошел и закурил еще одну сигарету.
— Ну?
— Мистер Кин сказал, что не хочет ни с кем встречаться, но если дело не терпит отлагательств, я должен подойти к его дому сегодня до полуночи. Он находится…
— Да, я знаю, где он живет. — Главной резиденцией Реймонда был особняк на границе Хартфордшира и Эссекса. — Он не сказал, что собирается уехать? После полуночи?
— Нет, ничего такого он не говорил.
— Еще один вопрос. Как вы и доктор Робертс связались с Реймондом?
— Доктор Робертс был знаком с мистером Кином, а я знал доктора Робертса.
Я не стал еще раз спрашивать, как Коувер познакомился с Робертсом. Естественно, это было связано с их общими интересами.
Тяжело вздохнув, я повернулся и подошел к окну. Оно выходило на мрачный монолитный дом, который стоял так близко, что если бы сейчас светило солнце, то в окно не попало бы ни лучика. На улице лил сильный дождь, и туман приглушал свет желтых уличных фонарей. Человек в плаще с поднятым воротником спешил куда-то по тротуару под окном. Он почти бежал, как будто само пребывание на улице было для него смертельной пыткой.
Я стоял и смотрел на дождь, вспоминая прошлое, когда я был тринадцатилетним мальчиком. За нашим домом находилось поле, на котором рос огромный дуб. Летом мы постоянно лазали по нему. Мой отец каждый вечер возвращался с работы в половине седьмого, иногда раньше, но никогда позже, и потом он, я и моя сестра шли в поле, чтобы поиграть в футбол. Так было каждый день, если только не шел дождь, а летом к нам присоединялись еще и соседские ребятишки. Это было хорошее время, может быть, даже самое лучшее в моей жизни. Жизнь прекрасна, когда ты ребенок — по крайней мере, должна быть прекрасна.
Я представил себе Молли Хаггер, маленькую девочку со светлыми кудрявыми волосами. Тринадцать лет. Последние часы ее жизни, вероятно, напоминали самый настоящий ад. Ее похитили с холодной улицы мрачного города, который сделал ее наркоманкой и лишил невинности. Похитили и увезли туда, где потом использовали, избили, уничтожили — все ради удовольствия мужчин, прогнившие души которых источали яд. Мужчин, которые ради продолжительного оргазма могли отнять жизнь у ребенка. Эта девочка сейчас должна была играть в футбол и радоваться жизни с заботливыми родителями. Вместо этого теперь ее останки покоятся там, где их никто никогда не найдет. Молли Хаггер предали все, даже ее собственная подруга, которая попыталась извлечь выгоду из этой страшной ситуации.
Предали все, кроме меня.
— Послушайте, — подал голос Коувер. — Мне нужно к доктору, у меня ожог. Мне очень больно. Отпустите меня…
Я продолжал смотреть в окно, задумчиво попыхивая сигаретой. Была еще Карла Грэхем… А ведь у нас с ней все могло получиться, останься она в живых.
— Знаешь, Коувер, — сказал я, не поворачиваясь к нему. — За свою жизнь я сделал много плохих вещей.
— Послушайте, я же ответил на ваши вопросы…
— Некоторые из них были очень плохие.
— Не делайте глупостей, прошу вас!
— Но это, я думаю, к ним не относится…
Я повернулся и, прежде чем Коувер смог на это как-то отреагировать, сигаретный окурок вылетел из моей руки. Погребальный костер мгновенно вспыхнул и рев пламени заглушил крики несчастного.
Глава 38
Реймонд Кин. Вот кто был всему виной. Словно толстый, злобный паук, он наблюдал за тем, как люди попадают в его паутину, сплетенную из убийств, алчности и взяточничества, не беспокоясь о том, кто попался и какой его ждет конец. Только Реймонд Кин мог ответить на оставшиеся у меня вопросы, и только убив его, я смогу окончательно оправдать себя в своих глазах и глазах тех, кто будет меня судить.