На телефоне включился автоответчик, и после сигнала я услышал голос моего начальника. Я чуть не подскочил на месте. Какого черта он звонит? Не может быть, чтобы они уже что-то разнюхали!
«Дэннис, это Карл. — У него был уставший голос. — Нужно, чтобы ты срочно подъехал». Он замолчал на секунду и добавил: «Я у канала сразу за улицей Всех Святых. Сейчас девять двадцать пять утра, и у нас труп. Если получишь это сообщение в течение двух часов, приезжай сюда. Если позже, то тогда в участок. До встречи».
Он повесил трубку.
Можно подумать, у меня без этого убийства было мало работы! Я вел расследование двух изнасилований, вооруженного ограбления, исчезновения домохозяйки, немотивированного нанесения ножевых ранений и бессчетного множества случаев мелкого хулиганства. Все дела были открыты в последний месяц. Целую неделю я работал по двенадцать часов в сутки, пытаясь хоть что-нибудь сдвинуть с места, вчера еще сделал свое грязное дело для Реймонда и сегодня чувствовал себя как выжатый лимон. У нас в стране две проблемы: во-первых, в полиции сейчас работает намного меньше людей, чем раньше или чем в других странах, потому что нынче непрестижно быть копом. Во-вторых, уровень преступности, особенно с применением насилия, возрос. Думаю, эти две проблемы взаимосвязаны, по крайней мере частично. Да и преступники сейчас не те (я не имею в виду себя): они гораздо чаще прибегают к насилию как к чему-то само собой разумеющемуся и получают от этого больше удовольствия. Убийство и издевательство над человеком перестали быть побочным продуктом преступления. Теперь для многих преступников насилие — неотъемлемая часть удовольствия, которое они получают от содеянного. Я же, когда убивал людей, думал, что делаю миру одолжение. Возможно, это ошибочное мнение, но, по крайней мере, мной руководили благородные чувства.
Я докурил сигарету до фильтра, потом прикурил от нее другую. Вторая сигарета еще не кончилась, когда я понял, что не могу больше ждать. Не могу сидеть сложа руки, когда начинается новое расследование, особенно убийство. Мне нравится ловить убийц. Может быть, в этом есть что-то неправильное, но я получаю искреннее удовольствие от того, что порчу им жизнь, и они знают это.
К тому же, если я займусь этим делом, оно отвлечет меня от бесплодных мыслей о ситуации, в которой уже ничего нельзя изменить.
Поэтому я потушил недокуренную сигарету, бросил ее в переполненную окурками пепельницу и отправился к каналу Риджентс, на место одного из множества грязных преступлений.
Глава 4
Было без двадцати десять, когда я добрался до места убийства. Лил дождь. Офицер полиции в форме стоял у прохода через заграждения и о чем-то разговаривал с мужчиной в плаще, похожим на журналиста. Удивительно, как быстро эти люди узнают о том, что случилось, словно у них есть какое-то чувство, которое подсказывает им, где произошло убийство, даже если они находятся за несколько миль от места преступления. Я кивнул полицейскому и протиснулся мимо папарацци, который посмотрел на меня недобрым взглядом. Я уже встречал его в участке и вспомнил лицо, но имя потерялось где-то в лабиринтах памяти, а он явно узнал меня, потому что посторонился, пропуская, как только увидел.
Эта часть канала была достаточно ухоженной. Старые склады снесли, и на их месте, на несколько ярдов дальше от воды, построили офисные здания. Их окружали аккуратно подстриженные газоны и пара скамеек, создававшие атмосферу парка.
В данный момент шел тщательный поиск улик. Около двадцати пяти человек были рассредоточены вокруг места преступления, все они внимательно исследовали каждый кусочек земли, что-то поднимая, собирая в пакетики и фотографируя. У берега канала стояли четыре аквалангиста в полной экипировке, готовые к погружению в грязноватую воду. Один из них разговаривал с Ноксом, главным инспектором сыскной полиции, начальником моего начальника. В любом деле такого порядка он выступал как старший следователь, отвечал за ход расследования и за то, чтобы ни одна улика не была упущена из виду. Здесь, на участке площадью в несколько квадратных ярдов, вполне вероятно можно было найти ключ к разгадке этого убийства.
Возле узкого прохода между двумя зданиями поставили навес. Там было найдено тело, и там оно будет лежать до тех пор, пока его тщательно не изучат и не сфотографируют со всех сторон. У навеса стоял мой начальник и беседовал с одним из судмедэкспертов. Я направился к ним, по пути кивнув двум знакомым криминалистам — это были Хансдон и Смит. Они записывали показания пожилого мужчины, который нашел тело. Взволнованный и бледный, он постоянно качал головой, словно никак не мог поверить в то, что увидел. Скорее всего, и не верил. Так всегда бывает с людьми, которые впервые в жизни видят, что оставляет после себя убийца.