– Почему эти друзья Минероса не приехали раньше?
– Может, они и приезжали. Убить человека в таком состоянии – значит, оказать ему услугу. Месть должна носить личный характер. Минерос может обвинить Ментереса в смерти своего брата, его жены и племянника. Возможно, у знакомых Минероса не было столь сильных оснований. Это все лишь догадки. К тому же к Ментересу не так-то просто подобраться. Может, те двое молодых кубинцев, которые погибли с Минеросом, оказались единственными, кто решил попытаться убить Ментереса. Черт! Пока мы в кромешной темноте, Нора.
– И девушка с адвокатом получат деньги?
– Если им удастся заставить Ментереса подписать доверенность, если банк согласится выдать деньги, если деньги не заберут у них на границе. Карлос Ментерес должен хорошо знать Альму. Он также знает, что, кроме этих денег, у него больше ничего нет. Деньги он достать не в состоянии, а девчонке на него наплевать. Огромный дом, сумасшедшая жена и совсем мало времени. И еще незнакомое лицо в окне. Нора?
– Да?
– Тебе будет легче, если я скажу, что мне жаль?
– Да, Трев. Может, я стала эмоционально зависимой. Может... все стало чересчур важно для меня. – Она попыталась улыбнуться. – По-моему, все это немного похоже на пробуждение ото сна.
Я посмотрел на часы. Половина третьего.
– Хочешь пообедать?
– Кажется, нет. По крайней мере, не сейчас.
– А что будешь делать?
– Немного полежу, – ответила Нора. Она ушла к себе, но через минуту вернулась с маленьким пистолетом.
– Кстати, ты неплохо обращаешься с ним, – похвалил я ее.
– Я представила ее с Сэмом. – Ее лицо скривилось. – Наверное, эта мысль придала мне решимости. Да еще природная неприязнь к хорошеньким блондинкам. – Она вышла и закрыла за собой дверь.
Я заставил себя съесть в баре сэндвич. Потом вышел из отеля и направился к причалу, где стояли яхты. Сейчас их было четыре. Сначала я подумал, что «Искра» одна из двух больших яхт, но она оказалась одной из двух маленьких. Это была роскошная яхта, около сорока двух футов в длину, с двумя винтами. Ходила она, несомненно, на бензине.
Я прошел мимо надписи «Только для владельцев» и начал искать Хейнтза. Он ставил новую мембрану в сложного вида керосиновую лампу в сарае за конторой. Сначала мы поболтали о пустяках, а потом я постарался как можно равнодушнее сказать:
– У меня такое впечатление, что одна из них скоро пойдет на дно прямо у причала.
– «Искра»? Ее владелец болен.
– А что, за ней некому смотреть? – удивился я.
– Когда владелец заболел, человек уехал.
– Терпеть не могу, когда так обращаются с яхтами.
– Я тоже. Думаю, мне следует попытаться получить разрешение приглядывать за ней.
– По-моему, слишком маленькая для длинных путешествий, – предположил я.
– Да, на ней нельзя далеко отходить от берега. Он привез ее в Мацатлан и пригнал сюда. Слишком длинное путешествие для такой малютки. Необходимо дождаться хорошей погоды. При желании он мог перегнать ее в Ля-Пас, но оттуда плыть некуда, только сюда. Слишком маленький радиус деятельности. Какой-нибудь дурак мог бы еще попытаться отправиться на ней в Гуаймас или Мансанильо, но это предел. Для этого нужны большие моторные яхты.
– Я слышал, в этих краях исчезло несколько больших яхт. Я сам читал об одном таком случае два месяца назад.
Прежде чем ответить, он затянул несколько последних болтов на колпаке насоса для горючего:
– «Колумбина». Она стояла около берега, потом снялась с якоря и ушла. Хорошая морская яхта.
Он отложил в сторону инструменты и пошел в контору. Я отправился с ним. Неожиданно Хейнтз остановился и посмотрел на гавань.
– Пожалуй, нам с вами можно не беспокоиться об «Искре», – сказал он. Я увидел смуглого коротышку в костюме цвета хаки, который прошел по причалу с картонной коробкой в руках и большим джутовым мешком, переброшенным через плечо. Он ловко перепрыгнул на яхту.
– Этот парень работал помощником капитана, – объяснил немец. – Hola,[18]Мигуэль!
Коротышка выглянул из-за края надстройки. На расстоянии в сто пятьдесят футов я смог разглядеть лишь белую полоску улыбки на его лице.
– Buenta tarde[19], сеньор Хейнтз! – крикнул Мигуэль.
Хейнтз произнес скороговоркой сотни две слов по-испански с вопросительной интонацией в конце. Мигуэль ответил. Хейнтз рассмеялся, а Мигуэль исчез.
– Я пристыдил его за яхту, – объяснил Хейнтз, – а он ответил, что приходится вкалывать по двадцать часов в день и на игрушки не остается времени. Хозяин велел быстро приготовить ее для продажи. Может, Мигуэль купит ее сам и будет возить на рыбалку постояльцев. Это он, конечно, пошутил. Мигуэль не такой уж опытный моряк, да и на «Искре» много не заработаешь. Его не было месяца два, и я рад. Мигуэль страшно вспыльчивый. Однажды он сильно избил двух моих помощников, которые отпускали громкие замечания в адрес кубинцев. Если бы Таггарт не вышвырнул его с причала, он мог бы убить обоих. У него был такой вид, будто он готов на это.
– Он отнес на борт припасы?
– Возможно. В Ла-Пасе или Мацатлане ее можно продать выгоднее. Хозяину она больше не нужна, но на его месте я бы не доверил Мигуэлю перегонять туда яхту. Я видел его за штурвалом. Он старается копировать Таггарта, но Мигуэль за штурвалом напоминает ребенка за рулем спортивной машины.
Уйдя от Хейнтза, я поднялся к бассейну, сел за столик в тени прямо над гаванью и попросил принести бутылку пива. Мигуэль расхаживал по яхте и что-то делал. Мне было интересно, чем он занимается, и я с непонятной тревогой наблюдал за ним.
Он присел на корточки и начал возиться с выпускным отверстием, из которого через несколько минут полилась грязная вода. Потом по очереди перенес в сарай Хейнтза четыре тяжелых аккумуляторных батареи, очевидно, для подзарядки. После этого долго возился с канатами.
Затем он поднялся по ступенькам, находящимся у дальнего конца гавани, и начал проворно взбираться по тропинке. Через несколько минут по дороге проехал «датсун», японский вариант «лендровера». Это была одна из трех машин, которые я видел ночью в гараже Ментереса. Карлос знал толк в машинах: «даун», «гиа» и большой черный «империал». Кроме ступенек и тропинки, к гавани можно было спуститься по крутой узкой дороге. «Интересно, – подумал я, – почему Мигуэль не воспользовался ею? Ведь он приехал на машине». Еще мне показалось довольно странным, что Мигуэль слишком много шутил в коротком разговоре с Хейнтзом. Он почти ничего не сделал на яхте. Неужели яхту хотели продать в такой спешке?
Взяв еще бутылку пива, я принялся ждать. Через полчаса «датсун» вернулся и остановился там, где я не мог его видеть. Тяжело нагруженный Мигуэль спустился по тропинке и прыгнул на борт яхты. Он вел себя очень равнодушно, как человек, выполняющий скучную работу. Потом Мигуэль забрал батареи и скрылся внизу. Я не сомневался, что он устанавливает аккумуляторы. Через несколько минут заработали насосы, и из отверстия вырвалось грязное облако брызг. Он отсоединил силовой провод от генератора Хейнтза, и насосы умолкли. Потом Мигуэль смотал кабель и отнес его на борт. После этого поспешил к машине и поехал к розовому дому, стоявшему на вершине холма.
Уж не ухудшилось ли неожиданно состояние Ментереса? Мигуэль не может не понимать, что, как только Карлос отдаст Богу душу, ему лучше побыстрее унести ноги из Пуэрто-Альтамуры. Что-то не верилось, что Мигуэль дружит с остальными кубинцами в доме. Головорезы, как он, обычно одиночки. Как был одиночкой Бруджо.
Я подошел к стойке и попросил счет. Вокруг слонялись любители солнца и веселья. Ариста искал возможности извиниться на тот случай, если я вдруг окажусь каким-нибудь официальным лицом. Я попросил приготовить счет и сообщил, что за завтрак мы расплатимся наличными. Багаж должен быть внизу в четверть одиннадцатого. Да, автобус отойдет от отеля в половине одиннадцатого. Времени, чтобы успеть в Кульякан и сесть на самолет, будет достаточно.