– Привет, Поль!
Он бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся и поздоровался. Потом посмотрел на меня внимательнее и слегка кивнул. Я оглянулся и увидел, как из кабины у двери вышли двое мужчин. Один на ходу допил пиво, поставил стакан на стол и поспешил за спутником.
Я заказал пиво, и мы отправились в кабину.
– Предосторожности? – полюбопытствовал я.
– Я позвонил Раулю. – Домингес пожал печами, – Он мне тебя описал, Макги. Ведь ему могли позвонить и представиться тобой. Если бы на встречу пришел не ты, все могло бы быть по-другому. Наверное, старые привычки. Чем я могу тебе помочь?
На рассказ ушло немало времени. Когда я дошел до смерти Норы, мой голос непроизвольно охрип, выдав больше личной заинтересованности, чем я хотел.
После того как я закончил, Домингес встал и пошел к стойке за двумя бутылками пива.
– Мой младший сынишка как-то упал со стула, потом вскочил и так пнул стул, что едва не сломал на ноге пальцы.
Я понял, что он имеет в виду.
– Дело не в этом, Поль. Томберлин во всем этом как-то замешан. Минероса в Пуэрто-Альтамуру привез он, Томберлин поджег фитиль.
– Ситуация уже была нестабильной. Карлов Ментерес слишком сильно любил гостей и веселье. Рано или поздно нашлись бы люди, которые хотели его смерти. Уехав с Кубы, он стал бельмом на глазу для всех кубинцев, в том числе для небольшой волчьей стаи заговорщиков, надеявшихся восстановить на Кубе режим Батисты, когда вакуум власти создал благоприятные условия для вторжения. Да, они потратили уйму денег, но не понимали, как быстро меняется мир. Те двое из белой машины, о ком ты говорил, Луис и Томас, должны, входить в их группу. Эти люди понимали, что для осуществления их безумной затеи потребуется поддержка семей типа Минеросов. Поэтому они рассказали, что смерть Минеросов дело рук Ментереса. Если бы они нашли твоего друга Таггарта и убили его, это был бы всего лишь жест доброй воли.
– Для кого? Кто-то еще уцелел?
– Сеньора Минерос, матриарх семейства. На Кубе она потеряла из-за Ментереса сына, невестку и внука. В Мексике потеряла второго сына и еще одного внука. Кажется, остались еще два внука, младшие сыновья Рафаэля. Им около пятнадцати и шестнадцати. И еще одна невестка, вдова Рафаэля. Остатки некогда большой семьи со своими традициями и значительным капиталом. Семья продолжает существовать. Они будут требовать возвращения собственности в Гаване, сохраняя базу для будущего сотрудничества. Ах да, чуть не забыл: есть еще один Минерос – старик, брат сеньоры, Эстебан Минерос.
– Значит, по-твоему, члены семьи знают, что сделал Таггарт?
– Да. Они рассказали, что Таггарт свяжется с Томберлином, чтобы продать золотые фигурки, которые очень хотел получить Томберлин. Минеросам было необходимо как-то договориться с Томберлином, чтобы расправиться с Таггартом. Из твоих слов я понял, что они забрали золото, все, кроме одной фигурки, но самому Таггарту удалось ускользнуть.
– Сначала Сэм хотел, чтобы я помог ему вернуть золото, но потом передумал и решил продать последнюю фигурку. Сэм считал свое положение хорошим и хотел поторговаться. Он что-то говорил о политическом скандале.
– Еще какой скандал, приятель! Подумай сам. Тайна исчезновения Минеросов, коллекция Ментереса у Томберлина. Стоило написать анонимное письмо какому-нибудь хорошему репортеру и возник бы международный скандал. Пропагандистская машина Кастро могла бы здорово погреть на нем руки.
– Так кто же убил Сэма? – воскликнул я.
Риторический вопрос. Если бы он умер быстро и легко, я мог бы написать тебе целый список людей. Но его смерть больше напоминает казнь. Было три молодых Талавера. Двое погибли на той яхте – Мария и ее брат Мануэль. Остался третий брат, Рамон. Он немного старше. Рамон не только брат Марии, но и хороший друг Энрике Минероса. Меня очень удивляет, что он тогда не отправился с ними.
– Рамон Талавера воспользовался бы ножом?
– Он – человек чести и считал бы своим долгом воспользоваться ножом, – ответил Поль.
– Ты их всех знаешь?
– Знал раньше так же, как и Рауль. Высший свет. Гаваны был не столь обширен, Макги. Но сейчас здесь между нами большая разница. Мы с Раулем приехали позже. Знаешь, мой друг, Кастро вывел новое уравнение. Чем позже ты уезжаешь, тем меньше у тебя остается. Так что сейчас мы вращаемся на разных уровнях.
– Как выглядит Рамон Талавера?
– Стройный брюнет среднего роста, светлая кожа, спокойный, холост. Думаешь, его следует наказать, если это он? Неужели у тебя в голове все так перепуталось?
– Нет. Если это был он, то это очень хладнокровный человек. Кого-то нанимают, и этот человек убивает ножом брата, сестру и лучшего друга. По-моему, от человека в подобной ситуации можно ожидать закономерного негодования.
– Все упирается в Томберлина.
– Ты мне опять напоминаешь моего маленького сына.
– Но золото ведь у него.
– Оно принадлежит не Томберлину, о'кей. Оно твое?
– Я хочу задать тебе вопрос, – сказал я. – Может, это Рамон Талавера решил, что справедливости ради Сэма нужно отправить на тот свет? Ну, а это справедливо, что Томберлину достанется все?
– Тобой движет жадность или чувство справедливости? – спросил Домингес.
– И то и другое. Плюс еще любопытство.
– Мне понравился твой ответ, – улыбнулся кубинец.
– Ты его знаешь?
– Видел однажды на банкете в большом отеле, на одном из тех редких мероприятий, когда список приглашенных кубинцев достаточно велик, чтобы в него попал и Пабло Домингес. Томберлин – человек-гротеск. Любит испано-американцев. Особенно ему, по-моему, нравятся наши женщины. Похоже, его можно убедить жертвовать деньги на определенные цели. Думаю, он очень терпимый человек и с помощью денег способен проникнуть в любую организацию.
– Как бы я мог познакомиться с ним?
Домингес откинулся на спинку стула и погладил свою коричневую лысину.
– Интересная проблема. Насколько я знаю, он с подозрением относится к незнакомым людям. О нем ходят разные сплетни. У него довольно грязные привычки. Время от времени ему приходится откупаться от закона. Имеет вид испорченного, безнравственного и очень жадного человека. Томберлин – коллекционер. Дай мне подумать над этой проблемой, Макги. Я должен очень осторожно навести кое-какие справки. Если к этому делу подойти легкомысленно, все испортишь. Можешь приехать сюда завтра в это же время?
– Конечно.
Глава 17
Я опять умудрился заблудиться и опять немного опоздал. Поль Домингес сидел в той же кабине, одетый, как вчера. "Поль был не один. Он встал и представил красивую яркую женщину – рослую, широкоплечую, с большими глазами и ртом, смуглой кожей, густыми черными бровями и осветленными до цвета мягкого серебра волосами. У нее были желтовато-зеленые глаза, насмешливые и по-кошачьи осторожные. Говорила она баритоном со слабым испанским акцентом. Домингес представил ее как Конни Мелгар, а меня – Джоном Смитом.
У Конни Мелгар была теплая, сухая ладонь. Руку она жала по-мужски крепко. Поль замешкался, потом сел рядом с ней и взял стакан.
– Констанция – венесуэлка, – сказал он. – Очень богатая и с очень тяжелым характером.
Констанция рассмеялась громко и заразительно.
– С тяжелым характером! Для кого? Для тебя, Пабло, с твоим дурацким гипертрофированным чувством мужского достоинства? – Она подмигнула мне. – Я вешаюсь ему на шею, а он говорит, что у меня тяжелый характер.
– Я объяснил ей твою проблему, – улыбнувшись, сообщил Поль Домингес.
– Ваша проблема, мистер Смит – естественно, Смит не может быть вашей настоящей фамилией, – заключается в том, что вы хотите познакомиться с Калвином Томберлином. Я могу устроить вам это. К этому джентльмену всегда имеют доступ определенные категории людей. Но мне было бы очень приятно, если бы вы меня заверили в том, что не упустите свой шанс, мистер Смит.