— Я разузнал кое-что, — сказал Джереми, — как ты просил меня. Легенды о баньши пленительны. Полагают, что когда-то они были красивыми женщинами, а когда умерли, их… наняли, как ты догадываешься, оплакивать и провожать из этого мира в иной. У баньши даже есть свои законы. Они могут принимать человеческий облик. Говорят, это доставляет им истинное наслаждение. Им выпадает еще один шанс получить удовольствие от жизни. Но баньши не может остаться, пока не найдет кого-то, кто займет ее место. Это должен быть непременно человек с доброй душой. Если она, не думая о чести и справедливости, изберет кого-то злого, то будет проклята навеки.
— Послушать тебя, Каэр Кавано действительно может быть баньши? — скептически произнес Зак.
— Нет, конечно нет.
— Тогда о чем ты?
— Сообщаю тебе ту информацию, о которой ты просил.
— Думаю, нам всем следует отправиться на остров, — предложил Эйдан.
— Там сейчас копы, — сказал Зак.
— Все равно нам надо туда наведаться, — повторил Эйдан. — Причем прямо сейчас, чтобы вернуться к вечеру. Шон устраивает в доме старомодные традиционные ирландские поминки, и мы все должны быть здесь, чтобы отдать последний долг Брайди.
— Хорошо, — согласился Зак. — Давайте возьмем яхту и отправимся на Кау-Кэй.
День был суровый. Возможно, как и подобает.
На причалах рядами расселись черные птицы. Они громоздились на выступах, а поднявшийся ветер взъерошивал их перья. Повсюду висела реклама рождественской флотилии, ведь до праздника оставалось всего четыре дня.
Ему было интересно, не передумал ли Шон участвовать в ней. И потом решил, что не передумал. Традиция. Принять участие — дело чести, хотя бы в память о Брайди.
В море было промозгло, пробирало до костей. Но они взяли одну из самых больших яхт из-за бывшей на ней маленькой моторной лодки, на которой они потом могли добраться прямо до острова. И еще у них была прекрасная возможность по очереди греться в каюте.
Морриссей не солгал. Людей там было немало. Некоторые по-прежнему исследовали остров, некоторые копали вокруг скалы Баньши. Братья тоже хотели изучить территорию, но вокруг расхаживало столько народу, что вряд ли они смогли бы что-нибудь обнаружить. Зак заметил, что Эйдан просто стоит, глядя на скалу и окрестности.
— Что-нибудь видишь? — спросил он брата.
— Нет, — признался Эйдан. — Но всегда полезно оглядеться на месте, запомнить его, запечатлеть в уме. Позже можно получить информацию, которая без преувеличения разложится по полочкам.
Спустя мгновение к ним присоединился Джереми и задал вопрос:
— Что мы здесь делаем?
— Запоминаем остров, — ответил Зак.
— Да? Хорошо. А то я подумал, что мы просто так стоим.
Наконец они покинули остров и вернулись на яхту.
Зак не был уверен почему, но он думал, что Эйдан, возможно, прав. Запомнить место таким, как оно выглядит сегодня, совсем неплохо. И он больше никуда не торопился.
К тому времени, как они оказались дома, все было готово к началу траурной церемонии.
Брайди лежала в гостиной в роскошном гробу, украшенном цветами и крестами.
Зак остановился перед ним до того, как подняться наверх и переодеться. И подумал: как странно, но хочется сказать, что мертвая женщина красива. Когда жизнь и свет покидают ее тело, уходит и красота. Работники похоронных бюро, конечно, могут быть настоящими художниками, но им не под силу вернуть блеск глазам и те флюиды, которые исходят от живого существа.
Но не в случае с Брайди. Казалось, она всего лишь уснула… Губы ее были слегка изогнуты в улыбке. Кожа стала чистой и гладкой. Многочисленные морщинки куда-то исчезли. Она была такая же маленькая и хрупкая, как при жизни. И совершенно умиротворенная.
Она была прекрасна.
— Спи спокойно, мой старый добрый друг, — тихо и нежно произнес Зак.
Ночь была долгой. Ночь оплакивания и одновременно ночь счастливых воспоминаний. Зак, Эйдан и Джереми были рады находиться здесь — морально поддержать семью и в буквальном смысле пожилых друзей Брайди, которые опирались на их руки, чтобы сохранить равновесие.
Кэт то улыбалась, то смеялась в разговоре с кем-то, то начинала рыдать.
Клара провела большую часть ночи сидя на стуле у гроба. Рядом с ней был Том, который держал жену за руку.
Аманда снова превратилась в хозяйку дома и обращалась с Кэлом и Марни, которые, в сущности, все и организовали, как с нанятыми работниками.
Шон сидел погрузившись в свои мысли, в свои воспоминания, и просидел почти все время возле Кэт.