— С ней все в порядке. Она думает, что для ножа стала преградой косточка ее бюстгальтера. Полагаю, она права. А сейчас войдите и повидайтесь с ней.
Зак вошел в палату и увидел Каэр лежащей на кровати с закрытыми глазами. Фарфоровая кожа стала намного бледнее и составляла резкий контраст с волосами цвета воронова крыла. Дрожа, он сел рядом. Взял ее за руку.
Глаза Каэр широко распахнулись, и она медленно расплылась в улыбке. Потом, встревоженная, спросила:
— С Джоури же все хорошо? Я имею в виду, больше ничего не случилось? Но вы…
— Каэр, как, каким образом случилось так, что вы почти не пострадали? Должно быть, вы самая чертовски везучая в мире женщина. Даже если так, не следует бросаться под нож.
— Да ничего такого, Зак. Я на самом деле чувствую себя хорошо.
— Но на эту ночь все-таки придется остаться в больнице. Если вы будете в порядке, сможете вернуться домой завтра.
— Но я прекрасно себя чувствую.
— Это называется — остаться под наблюдением.
— Слишком много всего происходит, — сказала она.
Он улыбнулся:
— Я останусь здесь. С вами.
— А… как же Шон?
— Вам не нужно беспокоиться. Там мои братья.
— Вы же смотрите телевизор и знаете, что рано или поздно убийца допускает ошибку. Всегда.
— Знаю.
— Так вот. Джоури видел его, и убийца боится быть узнанным, несмотря на то что был переодет. Поэтому он и попытался убить Джоури, но тот жив.
— Скрывался, находясь во всеобщем поле зрения, — задумчиво изрек Зак. — Я считаю, что убийца находился в пабе, наслаждаясь гостеприимством О’Райли. Держу пари, нож он украл на кухне, а потом пошел следом за Джоури, когда юноша ушел. — Зак сделал паузу и взглянул на Каэр. — Господи, Каэр, у меня сердце остановилось… Там было столько крови.
— Ирландцам всегда везет, — весело сказала она.
У Каэр начинали слипаться веки. Ей дали какое-то лекарство, потому что никто не верил, что она не испытывала боли. Лицо Зака стало расплываться перед ее глазами.
— Я говорила вам, Зак, я — баньши, — прошептала Каэр. Но лекарство продолжало действовать. — Хорошо, я работаю на всемирную шпионскую организацию. Нет, всего лишь на ее ирландскую ветвь, которая наблюдает за братьями и сестрами во всем мире. Я…
Ей так и не удалось договорить. Что бы ей такое ни дали, оно возымело эффект. Она заснула. И ей снились сны.
И в этих снах будущее было лучезарным.
На следующий день Каэр выписали из больницы. Зак провел возле нее всю ночь, но доктор сказал ему, что нужно лечить спину Каэр до того, как появятся проблемы.
— Ей даже не понадобилось накладывать швы. Рана практически затянулась. Это удивительно. Странно. Настоящее чудо.
В ту же минуту, как они вернулись домой, Кэт бросилась ей навстречу, будто наблюдала в окно. Даже Аманда находилась внизу, готовая нянчиться с ней. Заку было приятно видеть это. Особенно его радовало, что Каэр и Кэт стали намного ближе друг другу.
Что касается Аманды… то Каэр оказалась в гуще последних событий и была гостьей в ее доме. Хоть какая-то новизна.
Но в тот момент Каэр была героиней. В газете даже появилось ее фото.
Зак предложил дать ей возможность отдохнуть, поскольку Каэр, должно быть, все еще чувствовала слабость и усталость. Она отказалась лечь в постель. И хотя он хотел узнать ответы на некоторые вопросы, он не покинул ее. Не в этот день.
Зак договорился об утренней встрече с Морриссеем, и детектив убедил его в том, что департамент работает сверхурочно, чтобы найти убийцу. Поэтому Зак решил позволить им делать свое дело без пристального надзора со своей стороны.
Эйдан и Джереми с утра пораньше отправились срубить рождественскую елку и теперь ее устанавливали в гостиной. Каэр настояла на том, что поможет ее украсить.
Каждый хотел внести свою лепту. Пришли Кэл и Марни, поскольку они и Шон решили не возобновлять работу офиса еще несколько дней. Клара и Том тоже были здесь. Аманда даже не заставляла их работать, словно они являлись нанятыми по договору слугами. Пока мужчины, те, что были помоложе, упорно старались повесить на дерево гирлянду, а Эйдан заявил, что сделал свою часть работы, срубив дерево, и Джереми — что заплатил за него, в комнату вошел Шон с подносом, уставленным чашками, наполненными горячим чаем.
— Рождественский напиток, рецепт которого состряпала Брайди, — провозгласил он. — Чай, сахар, виски и немного сливок. Наслаждайтесь. — Поднял свою чашку и произнес: — За Брайди!
Тут и все остальные потянулись за своими чашками, потом произнесли тост.
— В память о Брайди мы все должны быть счастливы, — сказал Шон. — Она сверху наблюдает за нами. Я это знаю. Поэтому мы украшаем елку, как делали это всегда, будто она, как и раньше, сидит в уголке с вязаньем и рассказывает свои небылицы.