— Удара?
— Его так прозвали в университете. У него были такие вздутые вены на лбу. Казалось, что его вот-вот хватит удар. — Питер посмотрел в окно гостиной. — Удар Десаль. Боже, я ни разу за все эти годы не вспомнил о нем. Интересно, кем он стал?
— Мне сказали, он врач. Его допуск, похоже, использовали для доступа к истории болезни отца.
— Но что Удар мог иметь против твоего отца? Я хочу сказать, хм, ведь они даже не были знакомы.
— Инспекторша думает, что кто-то воспользовался допуском Десаля.
— Вот как.
— И еще, — Кэти чуть помедлила, — эта инспекторша знает обо мне и Хансе.
— Ты рассказала ей?
— Разумеется, нет. Это не ее ума дело. Но кто-то ей рассказал.
У Питера перехватило дыхание.
— Я так и думал, что все в твоей конторе знают. — Он стукнул ладонью по подлокотнику дивана. — Проклятие!
— Поверь, — грустно сказала Кэти, — мне все это так же неприятно, как и тебе.
Питер кивнул:
— Я знаю. Прости.
В голосе Кэти была осторожность и неуверенность, она словно нащупывала почву:
— Я все пытаюсь угадать, кто мог так ненавидеть Ханса и отца.
— И что, есть какие-нибудь соображения?
Она посмотрела на него долгим, испытующим взглядом. Наконец просто и буднично спросила:
— Питер, это ты сделал?
— Что?
Кэти с трудом проглотила застрявший в горле комок.
— Ты подстроил убийства Ханса и моего отца?
— Я ни хрена не верю во всю эту муть, — возмутился Питер.
Кэти молча продолжала глядеть на него.
— И как только такое могло прийти тебе в голову?
Она чуть помедлила. Буря чувств отразилась на ее лице — трепет от того, что она должна задать этот вопрос, страх перед тем, каким может оказаться ответ, стыд, что у нее вообще могли появиться подобные мысли, вскипающий гнев.
— Я не знаю, — сказала она дрожащим голосом. — Ну просто... у тебя ведь в некотором роде был мотив.
— Что касается Ханса, возможно, но твой отец? — Питер развел руками. — Если бы я убивал каждого, кого считаю идиотом, то все улицы были бы завалены трупами.
Кэти молчала.
— Кроме того, — добавил Питер, чтобы нарушить затянувшееся молчание, — я не единственный разгневанный муж, который хотел бы навсегда избавиться от Ханса.
Кэти посмотрела ему прямо в глаза:
— Но даже если то, что ты сказал насчет других разгневанных мужей, верно, никому из них не нужна была смерть моего отца.
— Эта тупоголовая сыщица заразила тебя своей паранойей. Клянусь, я не убивал ни твоего отца, ни... — это имя он произнес сквозь зубы, стиснув челюсти, — ...Ханса.
— Но если она права и это были подстроенные смерти...
— Во всяком случае, не я их подстраивал. Бог ты мой, за кого же ты меня принимаешь?
Она тряхнула головой:
— Прости. Я знаю, что ты не стал бы делать ничего подобного. Просто дело в том, ну, это похоже на то, что, будь на твоем месте кто-нибудь другой, он мог бы это сделать... если бы этот другой был не ты, вот так-то.
— Но я же сказал тебе... о Боже!
— Что?
— Ничего.
— Нет, что-то не так. Скажи мне.
Питер уже вскочил на ноги.
— Потом. Мне нужно срочно поговорить с Саркаром.
— С Саркаром? Ты считаешь, что это он?
— Боже, конечно, нет. Это ведь не Ханс написал «Сатанинские стихи».
— Но...
— Мне нужно идти. Я вернусь поздно. — Питер схватил пальто и вышел из дома.
Питер вел машину по Пост-роуд к Бэйвью-авеню. Он включил радиотелефон и нажал клавишу, запрограммированную набирать номер домашнего телефона Саркара. Трубку взяла его жена.
— Алло?
— Привет, Рахима. Это Питер.
— Питер! Как приятно тебя слышать!
— Спасибо. Саркар дома?
— Он внизу, смотрит хоккей.
— Ты не могла бы позвать его, а? Это очень важно.
— Ха, — задумчиво сказала Рахима, — мне никогда еще не приходилось разговаривать с ним во время хоккейного матча. Погоди секунду.
Наконец послышался голос Саркара:
— Счет шесть-шесть, назначено дополнительное время, Питер, тебя может спасти только то, что дело и впрямь окажется очень важным.
— Прости, — извинился Питер. — Но послушай, ты читал в газете об убийстве, ну, когда жертву еще и изуродовали? Помнишь, несколько недель тому назад?
— Да, кажется, припоминаю.
— Убили одного из сослуживцев Кэти.
— Вот оно что.
— И... — начал было Питер, но осекся. — Что?
Это твой лучший друг, убеждал себя Питер. Твой лучший друг.
Его слегка мутило. Как, после всех этих ужинов вдвоем, лицом к лицу, вдруг выдать такое по телефону?
— У Кэти была с ним связь.
Саркар, похоже, был шокирован.
— В самом деле?
Питер с трудом выдавил из себя:
— Да.
— Ух, — только и мог сказать Саркар. — Ух.
— И как ты, наверно, знаешь, недавно умер отец Кэти.
— Да, конечно, знаю. Я был очень огорчен.
— А вот я не уверен, что могу сказать про себя то же самое, — заметил Питер.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Полиция предполагает, что его убили.
— Убили?!
— Да. Его и сослуживца Кэти.
— А'удхубилла.
— Я этого не делал, — с отчаянием воскликнул Питер.
— Конечно, нет.
— Но в некотором смысле я действительно хотел, чтобы они умерли. И...
— Тебя подозревают?
— Думаю, да.
— Но ты этого не делал?
— Нет, по крайней мере не этот мой экземпляр.
— Этот экз... о Боже.
— Вот именно.
— Встретимся в «Зеркальном отражении», — поспешно сказал Саркар и повесил трубку.
Питер свернул на другую дорожку.
Питер жил ближе к «Зеркальному отражению», чем Саркар, к тому же он выехал раньше, так что до приезда друга ему пришлось прождать добрых полчаса, поставив машину на автостоянку, где кроме нее стояла лишь еще одна машина.
«Тойота» Саркара остановилась рядом с Питеровым «мерседесом». Питер стоял рядом с машиной, прислонившись к дверце.
— «Листья» выиграли, — сообщил Саркар. — Я услышал это по дороге сюда.
Господи, какая разница? Саркар просто искал какой-то стабильности среди безумия. Питер кивнул, принимая это замечание.
— Значит, ты считаешь... ты считаешь, что один из твоих двойников?.. — Саркар боялся произнести вслух эту мысль.
Питер снова кивнул:
— Возможно.
Они направились к стеклянному вестибюлю «Зеркального отражения». Саркар прижал свой большой палец к стеклянной пластинке дактилоскопического замка.
— Видимо, есть доказательства, что историю болезни моего тестя кто-то изучал, пользуясь допуском одного из моих знакомых по университету.
— Вот оно что. — Они шли по длинному коридору. — Но все же для этого нужно знать его пароль и все прочее.
— В Торонтском университете имена пользователей присваивают, прибавляя к фамилии первую букву твоего имени. А что касается пароля, то по умолчанию на первых занятиях с использованием компьютеров им всегда считается твоя фамилия, написанная задом наперед. Потом обычно меняют и имя пользователя, и пароль, но всегда находится какой-нибудь идиот, который так и не удосужится это сделать. Если бы мой двойник захотел проникнуть в медицинскую базу данных, он мог бы наугад перебирать фамилии знакомых мне студентов-медиков и смотреть, пользуется ли до сих пор кто-нибудь из них своими старыми именами пользователей и паролями.
Они пришли в компьютерную лабораторию Саркара. Он приложил свой большой палец к еще одному дактилоскопическому замку. Засовы щелкнули, и тяжелая дверь со скрипом отворилась.
— Значит, теперь мы должны избавиться от двойников.
Питер нахмурился.
— Что-то не так? — тут же отреагировал Саркар.
— Мне... наверно, мне почему-то не хочется этого делать, — неуверенно сказал Питер. — Ведь скорее всего только один из них виновен в этих убийствах; остальные не должны из-за него пострадать.
— Нам некогда изображать из себя сыщиков. Мы должны все это прекратить, пока виновный двойник не убил еще кого-нибудь.