И вот теперь мы можем вернуться к происходящему.
– Что вы в данный момент делаете? – Вопрос доктора Веббера раздался на фоне криков Элайн.
– Пытаюсь кое-что подчистить, – ответил я.
Из своей куртки я достал второй шприц и воткнул его во вторую сестричку Петерсон – она замолкла на полукрике.
И почти немедленно я почувствовал острую боль прямо в середине груди.
– Так что вы говорили о двух типах боли? – спросил я сквозь стиснутые зубы.
– Есть сжимающая боль. Ощущение такое, что вы сжимаете тюбик с зубной пастой, только вместо пасты у вас в руках ваше собственное сердце.
Я покачнулся, но сумел удержаться на ногах. Для того чтобы не упасть, прислонился к ближайшей стене. Мне еще предстояло привести здесь все в порядок, прежде чем идти к машине.
– Второй тип – это когда у вас на груди как будто стоит слон.
– Точно.
– Хорошо, – продолжил врач. – Главное, не паникуйте. Важно, чтобы вы лежали неподвижно. У вас есть кто-то рядом?
Я взглянул на два неподвижных тела на полу и ответил:
– Только виртуально.
– Что ж, это не очень хорошо. У вас есть аспирин? Если есть, то выпейте одну таблетку. Но сначала скажите мне, где вы находитесь, чтобы я послал к вам «Скорую помощь».
– Этого я сделать не могу.
Я разъединился и засунул руку в карман. Там я нащупал мой счастливый серебряный доллар – его подарил мне мой дед, когда я был еще мальчишкой.
– Не подведи меня, – сказал я монете.
Я перезвонил Дарвину и попросил послать вертушку на 706-ю федеральную трассу в двух милях к северо-востоку от Кэмптона.
– И пришли кого-нибудь, чтобы отогнали мою машину назад в Скрантон.
– Но ведь это не задание «Сенсори». Тебе придется оплатить расходы.
– Естественно.
«Сенсори ресорсез» было отделением «Хоумленд секьюритиз», в котором я работал.
Я помолчал.
– Что-то еще? – спросил он.
– И пришли еще пару ребят. Я хочу, чтобы они зачистили место преступления.
Я продиктовал ему адрес.
– Это будет очень дорого стоить. Может быть, мне перезвонить тебе с точной суммой, прежде чем ты примешь решение?
Я вздохнул, и по моему телу прошла новая волна боли. Хотя хорошо было уже то, что боль медленно покидала середину моей грудной клетки.
– Я все оплачу, – сказал я. – Только давай уже шевелиться.
– Ты ведь не собираешься умереть прямо там?
Вопрос застал меня врасплох. Дело в том, что мысли о смерти никогда не приходили мне в голову. Мне вдруг подумалось, что за все эти годы, пока в меня стреляли, пытались взорвать и насылали на меня банды наемных убийц, за все годы, что я испытывал новое вооружение для армии, мысль о возможной смерти ни разу не посетила меня.
Я и сейчас об этом не думал.
– Я бессмертен, Дарвин, – с натугой рассмеялся я.
Дарвин замолчал, обдумывая сказанное мной. Молчал он довольно долго, и я уже стал думать, не размышляет ли он над тем, что сейчас идеальный момент, чтобы покончить со мной. Я ведь подчиняюсь непосредственно Дарвину. А уже сам я контролирую Калли, и Куинна, и Лу Келли, и еще с полдесятка специально обученных убийц.
Именно поэтому я знал массу вещей о деятельности государственных служб, которые не очень хорошо бы выглядели в «60 минутах» или «Выходных данных»[11].
– Кто-нибудь еще знает о том, что с тобой произошло? – спросил Дарвин.
Лучшей страховкой против действий Дарвина были мои подчиненные.
– Только Калли и Куинн. – Я решил, что ему стоит представить себе, как эти двое охотятся за ним в случае, если со мной что-то случится.
– Кэмптон? – переспросил он. – Как в песне? А в каком это штате?
– В Пенсильвании. Посмотри по карте, – ответил я.
– Д-уу – д-аа.
Виктор был прав, звучало это совсем не смешно.
Глава 4
Больница Святой Троицы в Ньюарке, штат Нью-Джерси.
Палаты в кардиоваскулярном отделении были крохотными, но в моей было окно, которое выходило на автостраду. Я сидел на постели в полулежачем состоянии, в больничной одежде с дырой на заднице, наблюдал за проезжавшими машинами и размышлял о том, как удивительно, что у стольких людей есть какая-то цель, к которой они стремятся. Что, у всех этих людей были друзья, работа и семьи, которые от них зависели? У тех тысяч людей, жизнь которых пересеклась с моей в тот момент, когда они проезжали по автостраде, а я наблюдал за ними из своего окна?
Я сконцентрировал свое внимание на «Мустанге» вишневого цвета, с откидной крышей, 1997 года выпуска. Я мог наблюдать за ним секунд двадцать. Мне было интересно, кто сидит за рулем – мужчина или женщина и не встречался ли я с ними раньше. А может быть, нам суждено пересечься в будущем и в один прекрасный момент водитель этого «Мустанга» полностью изменит мою жизнь? Может быть, у водителя есть сын или дочь, которые когда-нибудь вырастут и наконец убьют меня? Или, может быть, через несколько секунд, пытаясь съехать с шоссе, водитель попадет в катастрофу и будет смертельно ранен? И бригада «Скорой помощи» проверит его документы и найдет в бумажнике карточку донора[12] и сердце водителя этого «Мустанга» будет забрано для того, чтобы спасти мне сегодня жизнь?
12
Согласие на то, что органы этого человека могут быть использованы для пересадки в случае его внезапной смерти.