И тут… Прямо возле нее возникло белое свечение! Отчетливо виден силуэт человека на фоне бордового занавеса за сценой у стены.
— Кристи! — вскрикнула та же девушка, блондинка с силиконовыми губами, показывая в сторону силуэта. — Призрак возле тебя!
А вот это уже интересно. Я была уверена, что шевеление фонариков можно как-то объяснить. Но это?! Что это такое?! И ведь я не спятила, ибо не только я это вижу!
В голове зазвучали слова конферансье о названии концертной программы. «А я призраком к тебе вернусь!» Пророческое?…
Не отдавая себе отчета, я тоже вскочила и отправилась к сцене, почти побежала даже — хоть и ленилась вначале. Я осознала себя только в середине зала, да и то — потому что остальные пялились на меня, что помогло избавиться от какого-то транса, который мною завладел. Прав Женька и прав теперь Сашка — со мной явно что-то не то. И вот уже руки дрожат, а сердце стучит быстрее. Тайна! Тайна! Нужно разгадать! Срочно!
Глава 3
…Ну вот где, а? Где он еще найдет такую помощницу? Ну почему, почему я ему не подошла?!
— Белоснежка, — позвала я девушку, приблизившись к сцене, на которой она стояла, задрав голову кверху.
— Что? — она удивленно на меня посмотрела.
— Мы встретились в прокате сегодня, ты выбрала то платье…
— Ах, да! — улыбнулась она.
— Тебе помочь? Я тоже хочу понять, почему они шевелятся, — честно призналась я.
— Ну помоги! — дерзко бросила она, но тут же перестала меня замечать. Ну да, ну да, зимние сапоги без каблуков за полторы тысячи рублей, синие джинсы с рынка, которые вечно все красят, к чему ни прикоснутся, и кофточка Oodgy — ты сразу поняла, что я тебе не ровня, хоть и сама в прокат за платьишком пришла, а не заказала у каких-нибудь Дольче или Диора.
И снова меня отвергли… Ну ничего, вам меня так просто не сломать. Вот сейчас я найду разгадку, и получите вы все у меня! Я так и скажу, что я умнее.
Итак, начнем с первого. Фонари. Почему же они шевелятся, а раньше не шевелились? Что изменилось?
— Ты не проверила сверху? Кроме ленточек, нет ничего? Может, тут какой-нибудь скрытый механизм? — Попадался нам с Юлькой, подружкой моей закадычной, один ловкач, который леску пропустил за шкафом, привязал к ручке двери и баловался. Дескать, силой мысли дверь открывает.
Белоснежка подняла руки и поводила ими между красных шаров и кубов из рисовой бумаги.
— Нет, тут только ленты.
Я обернулась на вход — вернулся Саша. Увидел пустой столик, встал в ступоре. Я помахала рукой, привлекая внимание.
Он подошел.
— Главный вход закрыт, — неохотно поделился он информацией. Такое чувство, что это его огорчило, вроде как его догадка оказалась неверна.
— Ну-ка, отойти на пару шагов! — потому что теперь, находясь на сцене, я тоже не видела призрачный силуэт. Возможно, этот эффект работает только с расстояния.
— Ну, отошел. И что это дает? Фонарики шевелятся, я и тут это вижу.
— Да нет. Белое свечение в форме человечка. Ты видишь его?
— Что? — он тряхнул головой, будто слыша какую-то белиберду. — Человечка? Не понимаю.
— Да, он был где-то здесь, — показала я примерное место.
— Он сейчас пропал! — крикнула блондинка за столиком. Другая блондинка подтвердила, что тоже что-то видела, но сейчас уже нет.
Мы вернулись к фонарикам. Я задрала голову и принялась их рассматривать.
— Фух, запарилась. — Белоснежка собрала волосы и перекинула через плечо, закатала рукава.
Ну да, мне тоже показалось, что стало жарче. Ага, погодите…
— Где он?
— Кто? — спросили хором Саша и девушка. Даже парни и девчонки со столиков, поглощая очередную порцию шампанского, с интересом за нами наблюдали, на время заткнувшись.
— Обогреватель! — Они смотрели на меня непонимающе. — Физика их двигает! Физика! Теплый воздух поднимается вверх. Ты же сама почувствовала, что тут теплее, чем в остальной части столовой.
— Ну да…
— Вот только где тот предмет, что нагревает воздух?
— То есть они от тепла двигаются? — разочарованно спросила блондинка — та самая, что первая заметила странное поведение китайских фонариков.
— Нет, их призрак двигает! — с сарказмом ответила я, а потом присела на сцену и положила на нее обе ладони. — Эврика!
Белоснежка повторила за мной, чтобы убедиться.