Хозяйка локаля позвонила в большой бронзовый колокольчик. Разговоры стихли.
— Сейчас будет музыка! — объявила она.
Пабло с облегчением вздохнул. Как никогда он нуждался в передышке.
Молодой светловолосый парень поднес к губам саксофон, и пространство заполнила невесомая пронзительно-чистая мелодия.
— Это здесь! — донеслось от двери.
Монтолио вздрогнул при звуках знакомого голоса. Сердце гулко и горячо застучало о ребра.
— Добро пожаловать к Ебанькам.
Повернувшись к выходу, он увидел вылезающую из-под шторы Марию Гриценко. Зрелище было столь впечатляющим, что мысли о покрытом трупными пятнами рояле и толчке как апогее цивилизации мигом выветрились из головы лейтенанта.
Забираясь боком внутрь, хохлушка присела, изогнувшись по-кошачьи, от чего ее и без того ничего не прикрывающая юбка задралась, явив благодарным зрителям тонюсенькую ленточку черных трусиков-танга, пограничной полосой разделяющую спелые полукружия ягодиц. Знаменитая грудь седьмого размера, не удержавшись в вырезе эластичной кофточки, выпрыгнула-таки из декольте.
Когда Крусиграма стала деловито заправлять ее на место, рыжебородый музыкант уронил мандолину, а белокурый саксофонист сбился с такта и умолк.
Забравшийся в локаль вслед за девушкой Василий Стародыбов произвел на собравшихся гораздо меньшее впечатление.
— Кто это с ней? — нервно спросил Монтолио у Кирилла.
— Тамбовский Красавчик, первый русский тореро.
— Тореадор?!!
Оказалось, что он не ослышался.
В отличие от Баркова, лейтенант не видел выступления Стародыбова. Твердо убежденный в том, что женщины без ума от тореадоров, он почувствовал болезненный укол ревности.
Узнав в свою очередь Пабло, Мария издала тихий возглас удивления. Меньше всего она ожидала увидеть своего спасителя в локале Ебаньков. Белый костюм невероятно шел испанцу, более того, было очевидно, что костюм этот стоит недешево. Испанские мужчины в массе своей не отличались особой элегантностью, а белых костюмов, как правило, избегали, экономя на химчистке.
Матримониальные планы вновь зароились в голове хохлушки, после внезапного и необъяснимого бегства Пабло поставившей было крест на их так и не состоявшихся отношениях.
Крусиграма приосанилась и выпятила грудь, нацелив ее на Монтолио, как пушечное дуло.
— Ты всегда так обращаешься с девушками? — грозно сдвинув тщательно подкрашенные брови, осведомилась Мария. — Бросаешь их посреди улицы и убегаешь, не сказав ни слова за исключением "joder"?
— Я… ты понимаешь… извини… — мучительно покраснел Пабло. — Так уж получилось.
— Ладно, прощаю, так уж и быть, — великодушно согласилась хохлушка. — Дам тебе еще один шанс…
— Значит ты не против, если я…
— Этот тип что, ухлестывает за тобой? — возмущенно перебил его Стародыбов.
— Отвали от меня, балерун, — огрызнулась Крусиграма, не отрывая от Пабло влажно блестящего взора. — Так о чем ты там говорил?
* * *Поднырнув под железную штору локаля "Ебаньков", Михаил Батурин застал своеобразную вариацию на тему Кармен: темпераментный испанец в белом костюме ссорился с тореадором из-за веснушчатой красотки в весьма откровенном наряде. Тореадор, правда, был отечественного происхождения (Василия Стародыбова Михаил узнал по фотографии, полученной вместе с его досье), а белобрысая Кармен щеголяла кондовым украинским акцентом.
За разворачивающимся действом с живым любопытством наблюдала группа весьма колоритных российских граждан.
Тот факт, что Кирилл и тореро вместе оказались в локале "Ебаньков", сам по себе был весьма примечателен. Это отчасти подтверждало предположение, что пешку Канесиро Стародыбов передал именно Баркову, а не кому-то из покупателей.
Человек, получивший фигурку, немедленно выявил радиомаяк и вывел его из строя. Кирилл это сделал или кто-то другой — вот в чем вопрос. В любом случае, Тамбовский Красавчик в данный момент более интересен — он знает сразу двоих из цепочки — человека, передавшего ему пешку и того, кому он ее передал.
В том, что цепочка ведет к Марату Багирову, Батурин почти не сомневался. Марат никогда не жалел денег на подкуп людей, способных получить для него важную информацию. Наверняка у него есть осведомители не только в испанской полиции, но и в спецслужбах.
Идеально было бы захватить одновременно и тореро, и Кирилла. Опустив руку в карман, Михаил нащупал в нем полученную от курьера ручку-инъектор, заряженную психотропным препаратом. Один укол, и человек выдает всю необходимую информацию, после чего благополучно обо всем забывает. Можно попробовать под каким-то предлогом заманить их обоих в книжный магазин и уже там обработать. Если не получится, он возьмет на себя Кирилла, а тореадором займутся ребята из группы поддержки.
Михаил обвел взглядом лица собравшихся, пытаясь угадать, кто из них владелец книжного магазина. Выбор пал на темноволосого парня в джинсах и темно-зеленом свитере. Типично славянские черты лица, и выглядит слишком нормально для представителя богемы.
— Простите, я ищу Кирилла из книжного магазина, — обратился к нему Батурин. — Мне сказали, что он должен быть здесь.
— Это я, — ответил Барков, не отрывая взгляд от Пабло и Василия, обменивающихся агрессивными телодвижениями, как пара бойцовых петухов, готовящихся вступить в схватку.
— Я хотел бы оптом закупить книги, — пояснил Михаил. — Ящиков двадцать. Желательно сделать это сегодня, завтра утром я уезжаю.
— Да, конечно, — рассеянно произнес Кирилл, с неослабевающим интересом наблюдая за развитием событий. — Обсудим это чуть позже, ладно?
— Cabron! — тонким фальцетом выкрикнул Тамбовский Красавчик, делая пальцами угрожающую "козу" облаченному в белый костюм аборигену.
Автоматически Василий принял классическую позу тореадора с гордо вскинутой головой, выпяченной грудью и чуть изогнутым в сторону туловищем. Соломенные кудри художественно растрепались, голубые глаза метали молнии — на арене Тамбовский Красавчик был бы неотразим, не окажись поблизости быка.
— Jodate guilipollas, — запальчиво ответил испанец, принимая боевую каратистскую стойку.
Разрумянившаяся от удовольствия девица, "мисс Вымя года", как окрестил ее про себя Батурин, судя по всему, никак не могла решить, стоит ли ей вмешаться и лично отшить менее удачливого претендента, или для начала насладиться зрелищем сражающихся за нее самцов.
— Конец тебе, латинский любовничек, — в запале тореро перешел на родной русский язык и, сжав кулаки, агрессивно потряс ими перед самым носом противника. — К своим испанкам кадрись, а наших девушек оставь в покое. Тоже мне, Казанова выискался!
Крусиграме очень хотелось посмотреть, чем закончится поединок, но испанец и так пострадал от Совка, да и белый костюм сидел на нем просто чудо так хорошо — жаль было бы его испортить. Все-таки придется вмешаться.
Мария решительно шагнула к готовым сцепиться мужчинам. Отпихнув в сторону Тамбовского Красавчика, она разразилась яростным монологом, суть которого сводилась к тому, чтобы Василий катился куда подальше вместе с его вонючей воблой, пивом и кастаньетами.
В заключение речи Крусиграма вытащила из кармана вышеупомянутый музыкальный инструмент и щелкнула деревянными створками, как рассерженный аист клювом. Со злорадной ухмылкой хохлушка подняла руку и защемила кастаньетами нос Василия.
Тамбовский Красавчик гнусаво взвыл и дернулся назад.
— С ума сошла? Уй, как больно!
— Так тебе и надо! — безжалостно ответила Мария. — Будешь и дальше надоедать — прищемлю кое-что другое.
Гордо вскинув голову, Крусиграма отвернулась от тореадора и обвила руками шею Пабло. Знойная грудь хохлушки прижалась к белому костюму, вызвав в организме лейтенанта Монтолио столь мощную физиологическую реакцию, что агент CESID позабыл и об исчезнувшей пешке Канесиро, и о собственном долге перед страной и царствующей династией Борбонов.