Вольф Таблет вцепился в свою драгоценную камеру, чтобы уберечь ее от поломки. Безумная Тетя Мод прижала к груди Малькольма, а Безумный Дядя Джек прижал к груди ее. Детектив Лаллигэг и мистер Диккенс вцепились друг в друга, а миссис Диккенс — в край корзины.
Все они уже успели выбраться из корзины и встать на ноги, когда из-за кустов показался Гавкин. Похоже, он меньше всего ожидал увидеть здесь всю честную компанию. Разинув рот от изумления, преступник застыл на месте.
— Сдавайтесь, Брант, сопротивление бесполезно, — объявил мистер Лаллигэг. — Ведь вы как-никак вор-джентльмен, а не какой-нибудь грабитель с большой дороги. Мы полны решимости вас задержать, и, чтобы унести отсюда ноги, вам придется застрелить всех нас одного за другим.
Гавкин смерил его оценивающим взглядом.
— Вот мы и встретились снова, Лаллигэг, — сказал он (потому что, насколько я могу судить, гении преступного мира всегда говорят нечто подобное, когда встречаются лицом к лицу с детективом, который преследовал их по пятам). — Я не собираюсь сдаваться. Уж не думаете ли вы, что я подниму руки вверх, чтобы до конца дней гнить в тюремной камере? И я не отдам вам сокровища, ради которых претерпел столько мук!
Он был зол, как изголодавшийся пес, и преисполнен решимости.
— А почему на вас одежда моего сына? — спросил у Гавкина выступивший вперед мистер Диккенс.
Лаллигэг вытянул руку и попытался удержать его за плечо. Но отец Эдди, у которого все еще не восстановился слух после взрыва газа, не имел ни малейшего понятия, кто находится перед ним и что вообще происходит.
Гавкин нащупал револьвер в кармане брюк (да, конечно, это были штаны Эдди) и взвел курок.
— У меня есть к вам предложение, очень простое, — сказал он.
Эдди трудно было поверить, что это тот самый человек, который совсем недавно скулил, как маленький щенок, и облизывал уши Костолому и Гробсу. Неужели облизывание ушей было частью коварного замысла Гавкина (точнее, Бранта) и он отдавал таким образом приказы своим подельникам?
— Я отпускаю мальчишку целым и невредимым, а вы взамен даете мне уйти с драгоценностями, — сказал Гавкин. — Однако, если вы будете меня преследовать, я начну стрелять. По-моему, это более чем справедливо.
Лаллигэг стал обдумывать предложение Гавкина (или притворился, что стал его обдумывать), но в эту самую минуту на сцене появились два новых лица.
— Для начала вам придется кое-что объяснить, — проговорил голос с вершины ближайшего холма. (Или это был пригорок? У меня всегда были трудности с употреблением этих слов.) Все повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.
— А, это наш торговец скобяными изделиями! — воскликнул Безумный Дядя Джек.
— Здравствуйте, мистер Коллинз, — махнула ему рукой Безумная Тетя Мод. — Кстати, я пораскинула мозгами и вспомнила, что вы мне нравитесь!
По правде говоря, это был не мистер Коллинз, а Великий Дзуккини. Он прискакал на «позаимствованной» лошади без седла; за его спиной сидела прекрасная Даниэлла, чьи нижние юбки развевались на ветру.
— Как украденные вами драгоценности оказались в моих мешках? — потребовал ответа Дзуккини.
— Даниэлла! — воскликнул Эдди, роняя мешок. — Ты пришла мне помочь!
— Это была идея Гарольда, — отозвалась она. — Он не захотел оставлять тебя с такими, как он, — кивнула она на грабителя-миллиардера Гавкина, или Артура Бранта (если вам так больше нравится).
Гавкин выпрямился во весь свой — очень маленький — рост и посмотрел на эскаполога, продолжая крепко сжимать в кармане револьвер. На его лице отразилось чувство гордости.
— Меня судили, дали срок и посадили в тюрьму, но за это время не нашли ни единой из украденных мной драгоценностей. Они обыскали мой городской дом, загородное поместье и перерыли половину деревни Гавкино, но остались с носом. (Он не имел в виду, что лица, которые занимались розыском, могли потерять носы; это всего лишь фигура речи, означающая, что кто-то не добился цели.) Они ничего не нашли, потому что я прихватил драгоценности с собой в тюрьму. Сами посудите, кому могло прийти в голову искать их там? Когда мы с Костоломом и Гробсом разработали план побега, я не мог допустить, чтобы меня схватили с драгоценностями. Поэтому, когда вы пришли в тюрьму и заказали для своего представления мешки для песка, я решил наполнить их своими сокровищами…