— Освободившиеся, — произнес он, не сразу это осознав.
Все взгляды обратились на него. Хехт прищурился.
— Одержимые тела — лишь жалкое подобие того, с чем мы можем столкнуться в Гибельном шторме. Ваша ярость и ненависть, ваши страхи, каждая завистливая мысль и каждый злой умысел — все, что составляет вашу сущность, вернется к вам материализованное, извращенное, жаждущее поглотить своего создателя. Лишь надежда проведет нас сквозь шторм, — закончил Хехт, повторяя недавние слова Ушаманна, — и готовность к встрече со своей судьбой.
— Нельзя требовать от смертного экипажа, чтобы они не боялись, — сказал Зитос.
— В таком случае держитесь рядом с ними или свяжите их. Слабость нас погубит. Но не думайте, что мы с вами неуязвимы. Сомневаюсь, что вы ни разу не поступали бесчестно, не руководствовались злостью и не стремились к несправедливой мести.
У Зитоса не успели пройти ссадины, оставшиеся после драки с Нумеоном. Он хотел убить его — во всяком случае, где-то в глубине души. И его уязвленная гордость, когда пришлось уступить звание погребального командира…
— Вулкан научил нас выдержке и дал нам Прометеево кредо, — сказал Зитос. — Они помогут нам преодолеть эти темные времена.
Хехт развел руками:
— Тогда мне больше нечего вам сказать.
Ушаманн склонил голову, прежде чем уйти.
— Я прослежу, чтобы мы с навигатором были готовы.
Адиссиан смотрел ему вслед, все еще не убежденный.
— Надежда? — переспросил он. — Откуда у нас надежда?
— От Нумеона, — сказал Зитос, словно это все объясняло. — Нумеон дал нам надежду. Попробуй еще раз, капитан. Цирцея должна вступить в шторм и придерживаться курса.
— А если она в процессе погибнет?
Зитос помрачнел, но решимости не утратил:
— Тогда надежды действительно не останется.
Легионеры покинули стратегиум, оставив Адиссиана наедине с его мыслями. Он несколько секунд смотрел на карты, пытаясь представить вариант событий, который не оканчивался бы неудачей и гибелью. Затем активировал личный вокс-канал с новатумом.
— Они хотят, чтобы я отправилась туда снова, да? — спросила Цирцея, не дожидаясь вопроса.
— Да.
— Ты видел ее еще раз?
— Нет, пока нет. Я был на мостике.
— Держи ее подальше отсюда, Коло. Пожалуйста.
— Обещаю, — ответил он, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. Боль воспоминаний была сильна как никогда — как будто свежую рану выставили на воздух.
— Ей нельзя быть здесь, когда я вернусь.
— Я знаю, Цирцея… Ты не обязана это делать.
— Нет, обязана.
Она закрыла канал, и Адиссиан, оставшись в тишине полутемного стратегиума, опустил голову.
Гарго отвел их в кузницы.
Они сидели вокруг верстака в одном из оружейных залов с высокими стеллажами, заставленными плодами его трудов. Пахло пеплом и дымом, а тусклый свет отбрасывал глубокие тени. Одну стену освещало дрожащее пламя за окошком, которое отделяло их от самих кузниц.
— Итак, брат, — начал Нумеон, — каково твое экспертное мнение?
Гарго, все это время чесавший белую щетину на подбородке, остановился и принялся изучать печать.
— Это молот, — ответил он. — Ручник, если быть точным. — Он взвесил инструмент на руке и даже ударил плоской головой по открытой ладони. — Крепкий. Думаю, я мог бы им ковать.
— И все?
Гарго покачал головой:
— Это просто молот.
— И символ, знак самого Владыки Змиев, — добавил Нумеон, на что Гарго ответил кивком, затем взял протянутую печать и передал ее Зонну.
Технодесантник аккуратно положил ее на верстак, выпустил механодендриты из гаптических гнезд в латных перчатках, и те стали детально изучать молот.
— Никаких странных металлов, — определил он. — Конструкция… стандартная, и это несколько необычно, учитывая, что когда-то молот был частью брони примарха.
— Тогда как ты объяснишь то, что я с его помощью сделал?
Зонн ответил капитану холодным взглядом:
— Я не могу этого объяснить. С логической точки зрения это невозможно. У молота нет ни силового поля, ни каких-либо источников энергии, кроме его обладателя. Однако ты разрушил им доспех-катафракт, словно у тебя был громовой молот.
— Или даже нечто более мощное.
Зонн кивнул, отчего сервоприводы в шее опять зажужжали:
— Да, пожалуй.
Нумеон прикрыл рот рукой и задумчиво опустил взгляд, глубоко вдохнул и опять посмотрел на братьев.
— Когда меня спас Тиэль со своими Отмеченными Красным, он сказал, что они уловили сигнал от какого-то устройства в молоте. Можешь найти тому подтверждение?