В одно мгновение на мой палец скользнуло прохладное кольцо, едва заметно нагрелось, привязываясь к моей ауре, а в следующий миг меня сжали в крепких объятьях. Губы запечатал требовательный поцелуй, на который я не могла не ответить. Потому что затрепетавшее сердце и охвативший тело жар однозначно были согласны на все! А у меня буквально похитили весь кислород, оставив лишь жуткую потребность в новых волнительных прикосновениях. И остальные детали окружающего пространства внезапно стали таким незначительным и глупым.
— Плохая девочка, — оторвавшись от меня, тихо прошептал Лигар.
— Угу, — промычала я, пытаясь справиться со всем ураганом эмоций бушевавшем в душе.
— Люблю тебя, — с улыбкой и непередаваемой нежностью признался самый невероятный мужчина. — Но позже все равно накажу.
Все, что я смогла сделать в ответ: покраснеть и смущенно поджать губы.
Это был самый долгий вечер в моей жизни. Смена четырех блюд, бесконечные разговоры и вопросы о планах на будущее, обещание Деборы на время нашего с Лигаром медового отпуска вернуться к обязанностям камер-фрейлины, требование Сериона заказать свадебный наряд только у него — все слилось для меня в бесконечную круговерть. Поэтому столовую покидала с невероятным облегчением. Наконец-то можно было расслабиться.
Но только я выдохнула, как идущий рядом теперь уже жених остановился подхватил меня на руки и с предвкушением сообщил:
— А теперь перейдем к наказанию.
Я инстинктивно обняла его за шею и предано прильнула.
— Поощрению. Я же не сказала «нет».
Объятья недвусмысленно сжались.
— Ты слишком умная, чтобы сказать такую глупость, — заледеневшим голосом постановил Лигар. — Накажу за то, что вообще ничего не сказала.
— Я была в шоке. И в целом не люблю официальные предложения, но очень люблю тебя. Поэтому, прости за молчание. Я согласна на все, — тихо добавила я на самое ухо своему маркизу.
Легко коснулась губами мужской шеи, зарылась пальцами в чуть длинноватые русые волосы и прижалась настолько тесно, насколько это было возможно. Лигар шумно вдохнул и шагнул в портал.
Мы моментально оказались в спальне, и нас уже ничего не волновало кроме жарких объятий и взаимных признаний.
— Моя навсегда, — уже засыпая, услышала я.
— Навсегда мой, — устраиваясь удобней на твердом плече промурлыкала я в ответ.