– На корабле возник сигнал тревоги от постороннего вмешательства, – прошептал он, поглядывая то в одну, то в другую сторону холла и надеясь заметить какое-то движение. Но никого не было, и уже оставалось мало надежды кого-то заметить, будь то посторонний или кто-то еще. – Я как раз шел по коридору, когда зазвучала тревога.
– Ox... – Келли беспокойно заерзал в руках Чехова, пытаясь поднять правую руку к глазам. – О, лейтенант Чехов, как это ужасно!
Чехов раздраженно посмотрел на Келли и яркий металлический предмет в его руке. "Секундомер", – дошло до него. Он только что сломал человеку нос из-за какого-то цифрового секундомера.
Топот бегущих ног донесся до обоих мужчин немного раньше, чем они увидели небольшой взвод сотрудников службы безопасности, появившихся в обоих концах коридора.
– Ну, теперь все пропало, – прошепелявил Келли, глядя на окруживших его охранников. Он осторожно шмыгнул носом и поморщился от боли, потом надавил большим пальцем на одну из кнопок секундомера. – Когда мистер Тейлор узнает об этом, он будет очень недоволен.
Чехов подумал, что он и сам крайне недоволен случившимся.
– О чем это вы таком говорите, мистер Келли? – Келли молча поморгал увлажнившимися от боли карими глазами, потом выговорил:
– Об эксперименте, – он немного покачнулся, едва только Чехов высвободил свою руку, желая поставить аудитора на ноги. – Я теперь совершенно уверен, лейтенант, что ваш приход сюда полностью нарушил чистоту нашего эксперимента.
Охранники недоуменно смотрели друг на друга, но Чехов уперся ладонями в обе стенки дверного проема и спросил с мрачным видом:
– Это вы привели в действие систему аварийной сигнализации от постороннего вмешательства, мистер Келли?
Аудитор ответил слабым кивком.
Внезапное исчезновение реальной тревоги обратило все внутреннее напряжение Чехова в приступ клокочущей холодной ярости.
– Вы нарочно привели в действие сигнал общей тревоги по кораблю. С какой целью? – Он грубо схватил Келли за руку и поднял ее вместе с секундомером. – Чтобы измерить быстроту реакции сил охраны?
Сжимая запястье аудитора, Чехов чувствовал, как того колотит дрожь.
– Это важная составляющая при оценке эффективности, – тонким и заикающимся голосом пролепетал Келли.
– К черту вашу эффективность! – Чехов резко отпустил руку, подавляя в себе желание схватить этого человека и сильно тряхнуть. – Разве можно из-за этой глупой эффективности подвергать опасности экипаж, подавая службе безопасности ложную тревогу? Или ради эффективности ты сам готов стать покойником? О, Боже мой! – Он сильно ударил обеими руками по косякам двери, затем оттолкнулся от дверного проема и стал возбужденно расхаживать. – И с какой стати мы должны волновать и напрягать наших людей, чтобы вы убедились в их способности выполнять свою работу?
– Но мистер Тейлор...
Чехов повернулся и с таким гневом взглянул на Келли, что тот смешался и умолк.
– Так это Тейлор поручил тебе такое идиотское задание?
Келли кивнул, глядя широко раскрытыми глазами из-под прижатой к лицу руки.
– Ему нужны были некоторые данные для выработки рекомендаций, а вы решительно не желали пускать меня в свое подразделение.
– Рекомендации? – Чехов снова подошел к аудитору и встал перед ним, стараясь не поднимать рук. – Какие еще рекомендации?
– Его рекомендации для Генерального аудитора. – Глазки Келли бегали с одного охранника на другого и остановились наконец на Чехове. На лице аудитора был полнейший испуг. – О том, когда и как нужно реорганизовать вашу службу после возвращения на Сигму-1.
– Так вы хотите сказать, что все эти ваши изыскания и эксперименты объясняются только тем, что вам не нравится, как я руковожу моим подразделением?
– Этим, – признал Тейлор, сидевший на одном из диагностических столов корабельного лазарета, – и другим тоже. Хотя в основном этим. – Он сердито взмахивал рукой всякий раз, когда офицер по связи Пэрвианс пытался открыть рот, намереваясь сказать что-то. – Честно говоря, лейтенант, – продолжал Тейлор, приподнимаясь и глядя себе под ноги, – в вашем дивизионе сущий бардак.
Чехов неожиданно подумал, что Тейлору крупно повезло, что этот разговор происходит в корабельном лазарете и медицинская помощь будет оказана быстро, когда он сейчас встанет и разорвет этого аудитора на куски.
– У капитана Кирка не было к нам никаких претензий.
– Ясное дело, что не было, – насмешливо процедил Тейлор. – Для такого знаменитого корабля, как ваш "Энтерпрайз", здесь вообще все кругом требует переделок и реорганизации. И нет никаких сомнений, что главная причина такого запущенного состояния – это сам ваш драгоценный капитан. – Он вскочил на ноги и надменно задрал подбородок вверх. – Вот потому-то я и нахожусь здесь.
– Вы здесь для того, чтобы оценивать эффективность работы корабля, – вмешался Пэрвианс.
Чехов сначала хотел положительно отнестись к неуклюжей, но доброжелательной попытке Пэрвианса выступить против Тейлора, однако почувствовал, что его скорее раздражает постороннее вмешательство.
– Лучше бы вы загружали своих сотрудников поручениями, соответствующими их профессии, тогда таких вот неприятных случаев не было бы.
– А вы лучше бы не совали нос не в свое дело, – огрызнулся Тейлор, – тогда и нам оставалось бы больше времени для нашей работы и реже приходилось бы обращаться к капитану Кирку.
Краем глаза Чехов увидел, что Маккой, занимавшийся обработкой разбитого носа Келли, внимательно смотрит в его сторону, и решил обуздать свои чувства, пока не вмешался доктор. Получить упрек или замечание от старшего офицера медицинской службы корабля было бы не на пользу его авторитету в глазах Тейлора.
– Вы когда-нибудь служили в Звездном Флоте, мистер Тейлор?
Аудитор сделал презрительную мину и скрестил руки на груди:
– Конечно, не служил, но...
– Нет-нет, – оборвал его Чехов, – только не надо никаких "но". Пока человек не прослужит какое-то время на звездолете и не повстречается сам с такими обстоятельствами, какие здесь случаются ежедневно, у него не может быть никакого понятия о том, что из себя представляет хорошо поставленная работа какой-либо корабельной службы.
– А-а, вот здесь-то вы и не правы.
Все так же держа руки скрещенными на груди, Тейлор медленно пошел вправо, двигаясь позади Пэрвианса и вынуждая Чехова или повернуться перед ним лицом, или ждать, пока аудитор совершит проход по кругу и вновь предстанет перед ним. Чехов решил дождаться.
– Инструкции и правила содержат в себе все, что мне требуется для работы, лейтенант. Когда я вижу, как персонал демонстрирует постоянное, вопиющее неуважение к правилам, касающимся распределения обязанностей и дежурств, составления рабочих графиков, разделения ответственности, то моя работа состоит в том, чтобы выведывать всевозможные причины подобных проблем. – Тейлор замер перед Чеховым и ткнул лейтенанта пальцем в грудь. – Ну-ка, догадайтесь, какая причина вскрывается чаще всего.
– Мистер Тейлор, – слабо запротестовал Пэрвианс.
Чехов так сильно стиснул руки в кулаки, что почувствовал боль в запястьях.
– Если вас так сильно волнует эффективность, – медленно произнес он, – надо судить о нас по тем действиям, которые мы совершаем, а не по тому, как строго мы следуем всяким мелким пунктам правил.
Тейлор коротко хохотнул:
– По тем, что ли, действиям, когда вы едва не убили одного из моих младших аудиторов?
– Да! – отворачиваясь от раздражающей и отвратительной ухмылки Тейлора, Чехов указал на Келли, лежащего на кровати в другом конце комнаты. – Какое мы показали время реакции?
– Фантастическое! – Келли вскочил и уселся на кровати, несмотря на возмущенные протесты Маккоя, затем наклонился в сторону, пытаясь из-за фигуры доктора взглянуть на Тейлора. – Лейтенант Чехов добрался до моего местонахождения менее чем за семьдесят восемь секунд, а официально дежуривший взвод прибыл туда всего лишь минуту спустя. – Он улыбнулся Чехову, и расплывшийся под глазом синяк сделал его похожим на сонного, но довольного человека. – Это наилучшее время среди показателей, полученных на кораблях, которые я проверял.