У медицинского крыла была синяя крыша. Казалось, что черепицу покрыли лаком,и она блестела в лучах солнца. Подойдя ближе, я уловила стойкий запах лекарственных трав и дезинфицирующих растворов. Магия магией, а всё же и о традиционных средствах здесь не забывали. Или медикам тоже нельзя применять целительные заклинания? Если это метод воспитания,то довольно жестокий.
Понятно, что в разгар реального боя мага-целителя может не оказаться рядом, но чего в мирное-то время экономить?
Я подошла к маленькому крылечку, возле которого в тени раскидистого клёна притаились две лавочки. Поднялась по неприятно поскрипывающим ступенькам и постучала. Никто не открыл, ничего не зашуршало внутри здания, и я потянула ручку вниз. Холодная, не поддаётся. Α потом вспомнила, что пропуск – это злосчастное кольцо без камня. Вздохнула и приложила его к холодному металлу.
И дверь покорно распахнулась, пропуская меня внутрь мрачноватого коридора. Слева высилась массивная вешалка, на которой явно предполагалось оставить верхнюю одежду. Место охранника или кого бы там ни было пустовало. Я осмотрелась еще немного, пошла вперёд, приблизилась к повороту и нос к носу столкнулась с медсестрой в длинном белом халате.
Из-под высокого медицинского колпака с вышитой красными нитками капелькой крови выглядывало несколько колечек чёрных волос. Девушка замерла и приветливо улыбнулась. Я ожидала увидеть очередную волну снобизма и неприятия и растерялась, не зная, как с ней себя вести.
– Госпожа Решнет, добро пожаловать. Доктор скоро освободится. Если вы не возражаете, я пока могу начать приготовления. Вы когда-нибудь проходили полный магический досмотр?
– Вы хотели сказать осмотр? – осторожно уточнила я.
— Нет, досмотр. Наша Академия, - именно так, с большой буквы, и это слышалось в её голосе, - одно из самых престижных учебных заведений. Мы все обязаны соответствовать. Не переживайте. Требования к лаборантам не такие жёсткие, как к будущим кадетам. К тому же если мы что-то обнаружим,то с большой вероятностью вы получите должное лечение. Ну что, начнём?
– Д-да, пожалуй, – кивнула я в очередной раз, подумав, что ввязалась во что-то ужасное.
— Не переживайте слишком сильно. Я уверена, что господин ректор выбрал вас не просто так. Иначе вас бы здесь не было. Да и господин декан не возражал, а все назначения проходят через главу академии и ректорат.
При упоминании фон Риота у меня заскрипели зубы. Сердце снова забилось быстрее в странном
томительном предвкушении. Я невольно облизала губы, словно они были в меду.
— Надеюсь. Начнём, - ответила я, следуя за медсестрой.
По пустынному коридору разносился перестук моих каблучков, а вот так и не представившаяся чернявая медсестра явно ходила в чём-то вроде тапочек.
ГЛΑВА 10
Мы вошли в просторную светлую комнату с единственной кушеткой прямо по центру, возле которой стояло множество самых разных агрегатов. Если какие-то были знакомы, то на другие оставалoсь только дивиться.
– Последнее слово техники, госпожа Решнет.
Кажется, она этим гордилась. Хотя в моём понимании ничего особенного и не было. Просто новое оборудование, от которого , если честно, по спине бегут неприятные мурашки.
Медсестра заставила меня раздеться,и я покрылась румянцем от смущения. Вроде бы и понимала , что перед врачами стесняться нечего, нo всё равно корила себя за то, что осталась в легкомысленных старомодных панталонах и сорочке. Новомодные кусочки ткани, лишь по недоразумению называемые нижним бельём, мне совершенно не нравились. В них я чувствовала себя совсем голой. Но мода – бессердечная сволочь, заставляющая всех учитывать её мнение. Я ждала ехидных взглядов, гаденьких улыбочек от медсестры, но ничего не было. И казалoсь, что мир просто сошёл с ума.
Я легла на кушетку, удобно устроила валик под шеей и закрыла глаза. Если я хочу достичь своей цели, нужно просто играть свою роль. Роль покорной лаборантки, находящейся на обследовании.
Холодные датчики по всему телу заставили вздрогнуть.
— Не переживайте. Это просто кардиограмма. Проверим ваше сердечко.
От этих слов я лишь сильнее стиснула зубы. Мне на миг показалось, что медсестра всё знает. И о привороте,и о том, что моё сердце разрывается от боли, и ещё о всяких тайных грешках, совершённых по молодости и явно недопустимых для военных. Даже если это просто лабораңтка, а ңе боец передовой линии.